Было тихо, только едва слышалось гудение прожекторов, да в ярко освещенном кругу покашливали и переговаривались шуршащим шепотом.

– Итак, нам предстоит увидеть результаты проекта, в котором воспитанники должны продемонстрировать необходимые для знати навыки мотивации и управления, основанные на понимании паттернов поведения простолюдинов, –  объяснил Аристарх Леонидович.

– Как-то их маловато, –  с сомнением произнес Дунин, глядя вниз. –  Да и качество, честно говоря, на первый взгляд не впечатляет.

– Работаем с тем, что есть, –  развел руками фон Зильбер. –  К тому же, как вам известно, пригодные люди сейчас в некотором дефиците. Ребята два месяца почти каждую неделю ездили в Анненбаум, чтобы отобрать подходящие кандидатуры.

Эльдар и Никита спрыгнули в круг и принялись делить стоящих людей на две группы. Без споров не обошлось, ибо выяснилось, что одиннадцать напополам никак не разделишь:

– Никитос, давай ты мне громилу отдашь, а я тебе за него двух этих вот обмороков с вейпами?

– Да еще чего! Себе их оставь!

– Ну а если я еще бабу добавлю?

– Так она и так моя, не гони!

В итоге Эльдар отобрал для себя парня в пуховике, мужчину с сумочкой через плечо, оставил двоих мальчишек и выменял-таки того самого здоровенного мужика на типа в камуфляжных штанах и его серого собеседника. У Никиты кроме этих двоих оказались морщинистый дядька с молодым приятелем, седобородый в панаме и Камилла, которых он кое-как выстроил в ряд напротив другой команды. Оба вернулись в кузов, и Эльдар громко объявил:

– Повторяю условия! Драка без правил, толпа на толпу! Тридцать тысяч всем за участие, пятьдесят за победу! Кто будет сачковать, тот ничего не получит! Начинать и заканчивать по моей команде!

– Не слишком изобретательно, –  пробурчал Дунин.

– Это начальные условия, о которых они знали и на которые согласились, поэтому, собственно, сюда и приехали, –  сообщил Аристарх Леонидович. –  Самое интересное начнется на втором этапе.

– Три! Два! Один! –  прокричал Эльдар.

Одиннадцать человек в кругу света зашевелились, кто-то приподнял руки, кто-то уперся ногами.

– Начали!!!

Две группы неуверенно двинулись навстречу друг другу, и тут парень в пуховике вдруг крикнул: «Эй!!!», разбежался, прыгнул, выставив вперед ногу, врезался в морщинистого седого дядьку, снес его и сам покатился по земле. В одно мгновение все смешалось: краснорожий тип кинулся на пузатого здоровяка, но получил мощную оплеуху и отлетел в сторону, прыщавый парень в спортивном костюме футбольным ударом пнул в голову не успевшего встать крепыша в зимней куртке, мужчина с сумочкой запрыгал на полусогнутых, выставив вперед руки, вокруг субъекта с серыми волосами, но был схвачен сзади седобородым мужиком в панаме, который борцовским приемом бросил его на траву. Камилла, поначалу никем не замеченная, может быть, из соображений некоторого гендерного политеса, с внезапной яростью налетела на двух в нерешительности топтавшихся юнцов, увесистым ударом в челюсть сшибла с ног одного и принялась с криками охаживать другого так, как будто встретила кровного врага. Тот пытался отмахиваться, но уже через несколько секунд из рассеченной губы и разбитого носа хлестала кровь. Свалка сделалась всеобщей: седоватый ханыга в морщинах очухался от удара в грудь и вместе со своим молодым долговязым приятелем молотил кулаками парня в зимнем пуховике, который быстро терял бодрость, но продолжал отбиваться, страшным образом матерясь. Камилла гналась по кругу за со всех ног убегающим от нее мальчишкой; ее перехватил тучный мужик, попытался поймать, но она вывернулась, будто кошка, оказалась у него за спиной и хлестко врезала ногой между ног; тот схватился руками за пах и рухнул на колени под одобрительные вопли Никиты. Седобородый утратил панаму, но не бойцовский дух, и катался в траве, намертво сцепившись с мужчиной в синей куртке, и явно старался выйти на удушающий, что показывало наличие кое-каких навыков. Тип в военных штанах с серолицым повалили одного из мальчишек и без особого энтузиазма пинали его ногами. Команда Никиты явно одерживала верх; он хохотал, свистел и подбадривал их, в то время как Эльдар кричал от досады и ругался разом на двух языках.