* * *

Времени на воспоминания и раздумья о невесть откуда взявшемся BMW не было. Судя по письму Веры, счет шел на минуты. Следовало немедленно отправлять воспитанников вертолетом, а потом сразу уходить из Усадьбы самим, чем скорее, тем лучше.

Перепрыгивая через ступени, я пронесся по широким пролетам главной лестницы вниз и вбежал в Большую гостиную. Все повернулись ко мне: двое автоматчиков в бронежилетах, все так же стоявших у входа, усталый человек в черном пальто, Граф, Прах со Скипом, Филипп, Василий Иванович, Эльдар и Никита, даже Архип и Дуняша, которые стояли рядом с дверью в Обеденный зал. У меня мелькнула мысль, что тут все, кроме двух хозяев Усадьбы, одного из которых мы несколько часов назад оставили лежащим без чувств на полу его кабинета, и другой, сидящей на фамильном троне в Девичьей башне. Я взмахнул рукой, собираясь заговорить, но в это мгновение мир с душераздирающим грохотом разлетелся.

Удар был такой силы, что, казалось, сотряс каменное основание старой Усадьбы. Полыхнуло яркое пламя, громыхнул взрыв, и вертолет разметало на части так, что осталось только днище с полыхающими колесами шасси. Оплавленные и горящие куски черного углепластика разлетелись в стороны, как чудовищная шрапнель; изогнутая лопасть винта ударила одного из автоматчиков в спину, разрубила его почти пополам и швырнула о стену. Выбитые ударной волной рамы рухнули, и осколки стекол влетели в гостиную, будто острые градины, подхваченные ураганом. Я едва успел отвернуться и заслонить рукою лицо. Весь свет погас, во внезапно обрушившейся темноте кричали, под ногами звенело и скрипело стекло. На меня налетел кто-то, едва не сшибив с ног. Это оказался Василий Иванович. Я крепко схватил его и потащил, прикрывая собой.

– В холл! Все в холл! –  раздался из темноты голос Графа.

Мрак вокруг наполнился хаотичным движением. В ушах звенело, перед глазами плыли огненные круги, и я пробирался к дверям, более ориентируясь не на органы чувств, но повинуясь инстинктам; впрочем, и они, похоже, оказались оглушены взрывом, ибо в конце концов я уперся в стену рядом с притолокой. Теперь уже Василий Иванович потянул меня за собой. Кое-как мы выбрались в холл, свернули вправо и упали на нижние ступени лестницы. Здесь же собрались и остальные. Скип чиркнул зажигалкой: пляшущий огонек выхватил из темноты ошалевшие лица с блестящими глазами, огромными, словно у глубоководных рыб.

– Все целы? Есть раненые?

Мы кое-как сосчитали друг друга: не хватало только убитого вертолетной лопастью автоматчика и Дуняши. Я посмотрел на Архипа: тот провел ладонью по волосам и опустил голову. Почти все были в мелких порезах; сильнее всего досталось человеку в пальто: его левый глаз заливала яркая кровь из раны на лбу, а из плеча он с изумительным хладнокровием вынул длинный и острый, как наконечник копья, осколок, вошедший глубоко в тело. Я чувствовал, что у меня намокают горячим и липким волосы на затылке.