А потом боль перешла в агонию, и я уже ничего не могла ему сказать.

***

Я пришла в себя от того, что на меня вылили ведро ледяной воды. Я закричала, не понимая, где я и что со мной, и тут же услышала окрик:

— Встать!

Мне показалось, что я все еще в тюрьме, и меня словно подбросило — вскочив, я развернулась лицом к стене, и только попытавшись заложить руки за голову, наконец осознала, где я. Я и забыла, как это, оказывается, больно — наручники.

Я ошалело вертела головой, не понимая, что делать, и наконец сфокусировала взгляд на тех, кто стоял на пороге моей камеры. Полковник Валлерт. Карим. Доктор Эйсуле. Доктор Ланге. Два незнакомых мужчины в форме без опознавательных знаков — держат в руках пистолеты, и это не парализаторы.

— Нейроимплант, — коротко сказал полковник Валлерт, обращаясь к доктору Эйсуле.

— А я вам говорю, что я отказываюсь работать в таких условиях! — сказала она раздраженно. — Пациент должен быть зафиксирован, и мне нужен ассистент, и здесь, простите, воняет…

— Работайте здесь! — повысил голос полковник Валлерт. — Юферев будет вашим ассистентом.

— Конечно. Поставьте сюда кресло, обеспечьте стерильность — и я буду работать здесь.

— Плевать на стерильность.

— А на мою безопасность? Она может вырваться, а ее несколько месяцев учили убивать, и наручники ей не помешают. Вспомните ту, вторую.

Несколько секунд полковник Валлерт и доктор Эйсуле смотрели друг на друга. Наконец полковник кивнул мужчинам с оружием, и я почувствовала, как меня хватают под руки.

Мы снова поднялись на лифте, черная полоса на стене сменилась на желтую, меня протащили по коридору, странно пустому, а потом я оказалась в комнате, половину которой занимало знакомое кресло с фиксаторами. Мне стало так жутко, что колени подогнулись. Мокрая одежда облепила тело, меня била крупная дрожь — не то от страха, не то от холода.

— Не надо, — прошептала я, глядя на доктора Эйсуле.

Пожалуйста, поспорь еще немного с полковником Валлертом, ты же его не боишься, убеди его не делать этого со мной!

Не обращая на меня внимания, она выглянула в коридор и рявкнула:

— Ольга!

Через несколько секунд появилась Олли — взъерошенная, заспанная.