– Что ж, капрал Ролье. Вы правы. Поставьте себя на мое место – я был атакован и имел повреждения. Я имею приказ отвечать на огонь.

– Мы тоже, сэр.

– Мои потери должны были иметь какие-то основания. Не мог же я просто уйти, поджав хвост. Думаю, вам ясно, что я решил воспользоваться ошибкой вашего командира для реализации возникшего тактического преимущества.

– Ясно, сэр. Но это не дает мне понимания темы переговоров. Раненых вы эвакуировали. Чем еще я могу быть вам полезен?

– Вы напористы, капрал. Огонь и маневр?

– Точно, сэр.

– Что ж. Давайте начистоту, капрал Ролье. Я знаю, что кроме вас, внизу больше нет ни одного бойца Легиона.

– Это не меняет дела, – в досаде, что меня водили за нос и выставляли дураком, я отвечаю слишком резко.

– Наши страны понесли достаточные потери. Я хочу избежать гибели своих людей.

– Так в чем дело, сэр?

– Я намерен взять Амальтею под юрисдикцию Республики. В конце концов, это наша сфера влияния, и мои действия будут трактоваться как ответные. Я не хочу, чтобы гибель моих людей была напрасной. Я прошу вас прекратить бессмысленное сопротивление, капрал Ролье. Вы уничтожили свой объект вместе с нашим штурмовым отрядом. Вам больше нечего защищать. Вы выполнили свой долг. Я говорю это с открытой душой и без лести. Вы храбро сражались и нанесли нам достаточный урон, чтобы ваша сдача выглядела почетной необходимостью. Дайте нам возможность собрать убитых. И высадить десант. У меня почти не осталось морской пехоты. В случае вашего отказа я открою огонь по площадям. Погибнут те люди, которых ваше правительство заперло под землю. Я больше не хочу бессмысленных смертей. Ваше решение, капрал?

– Вы можете убить меня прямо здесь, верно?

– Этот вариант не обсуждается. Я дал слово чести.

– И все?

– Я потеряю уважение подчиненных. Стану изгоем, – поясняет офицер.

– Это серьезный аргумент.

– Да уж.

Я погружаюсь в раздумья. Хотя ответ мне известен. Эти люди, те, что внизу, – теперь я понимаю их истинное назначение. Это просто заложники. Теперь я знаю это. И марсианин тоже знает. И ему нет до их жизней никакого дела. Впрочем, как и мне. Его заботят только политические аспекты. Убить заложников – это плохой аргумент при политических переговорах. Это плохо для карьеры. После долгой паузы я поднимаю глаза. Прости меня, Лиз.

– Я все равно что умер, сэр. Меня уже нет. У меня нет страха. Мой ответ: нет.

Удивление командира эсминца неподдельно.