Я дважды выстрелил картечью в широко разинутую пасть, но тварь даже не замедлилась. На этот раз передо мной стояла задача посерьезней, чем просто успеть до темноты, и я несся, едва успевая реагировать на препятствия на своем пути. Громоздкий шлем пришлось сбросить, и судорожно сжимающая нож правая рука теперь работала не переставая, кроша снова объявившихся насекомых. Пробежав около километра, я замедлился. Жабы бегали плохо и сильно отставали, а вдали от них я рисковал быть съеденным мошкарой, разлетающейся при их приближении.

В итоге это оказалось вовсе не сложно. Вонючки явно занимали одно из верхних звеньев пищевой цепи – во всяком случае, за десять километров мне так и не встретилось животное, которое осмелилось бы встать у них на пути, чтобы оспорить добычу. Собственно, войдя в ритм и удерживая погоню в сотне метров за собой, я не увидел вообще ничего, кроме испуганно разбегающихся смутных теней.

Держать жаб прямо за собой казалось прекрасной идеей ровно до того момента, как я, вылетев на очередную прогалину, обнаружил впереди уходящую ввысь полукилометровую стену. До нее оставалось не более трех сотен метров открытого пространства, и я, ускорившись, взял влево. В рюкзаке о спину бились сверхпрочная веревка, крюки и прочее альпинистское снаряжение.

Опыт скалолазания у меня отсутствовал, но я и без него видел, что этот участок стены мне не по зубам – требовалось что-то с расщелинами, где можно обеспечить себе легкий старт. Да и сама распаковка рюкзака потребовала бы несколько минут, которыми я не располагал. Во всяком случае, не с тремя монстрами за спиной.

Километр, еще один. Впору впасть в отчаяние. До края плато, по моим прикидкам, оставалось километров пятнадцать. Если мне не попадется место, где я смогу быстро вскарабкаться хотя бы на несколько метров, чтобы оказаться вне досягаемости чудищ, – мои дела плохи. Придется обернуться и принять бой. Стрелять в туловище явно бесполезно, нужно бить картечью по глазам, а их двадцать одна штука на трех огромных плоских мордах. Задачка. К тому же они чувствительны к звукам, а значит, нельзя исключать, что и ослепнув, они не перестанут быть опасны.

Впереди в свете лун заблестели воды какой-то маленькой речушки. Отлично, мне только каких-нибудь пираний не хватало. Я выжал из организма все, что мог, и, оттолкнувшись от края берега, прыгнул. Ширина реки не превышала пяти метров, и я приземлился с большим запасом, продолжив свой бег. Топот за спиной, однако, прекратился, и всплесков тоже слышно не было.

Обернувшись, я увидел, что преследователи замерли на своем берегу, не пытаясь пересечь преграду. Вряд ли гигантские жабы страдали водобоязнью – скорее, я покинул их территорию и теперь находился во владениях кого-то, внушающего страх даже им. Быстро скинув надоевший комбинезон, я оценил свое положение. Твари топтались в полусотне метров, не решаясь пересечь реку, но и не уходили.