12/27/2013

Я не любитель больших компаний. Тем паче, я не люблю быть центром внимания в больших компаниях. Поэтому сегодняшний день вряд ли можно отнести к самым приятным дням моей жизни. Моё представление членам клана больше походило на какой-то религиозный ритуал. Бреннан назвал его просто «новый брат пришёл в дружную семью АА23». Кажется, он пошутил, но я шутки не понял. Я стоял в центре всё той же гостиной. Присутствующие расположились примерно на тех же местах, что и во время моего первого совета. Были все, кроме Нэнси Каванах и Хью Кейси, который сегодня патрулировал в одиночку. Наше собрание почтил своим присутствием даже Фаррел Каванах. Он первым пожал мне руку, поздравил со вступлением в клан Каванах, выразил надежду, что я смогу достойно постоять за его честь и наскоро откланялся. По-видимому, он всецело доверял Дилану в вопросах рекрутирования. Остальные, бойцы клана, отнеслись ко мне с большим вниманием. Всё время, пока Старший партнёр представлял меня и после, рассказывая о себе, я то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды. Были одобрительные, коими меня награждали Нильстрём, Дейли и О'Райли. Кларка и Робинсона моя персона особенно не заинтересовала, а вот Майк уставился на меня натуральным волчьим взглядом, который не опускал до самого окончания совета.

По легенде меня звали Шон Митчелл. Родом я был из северного Лондона, с Бреннаном познакомился на одном из собраний старых боевых друзей. Выяснилось, что мы с ним оба поучаствовали в примирении сербов и мусульман в Сребренице, обменялись контактами и почти что не общались почти восемь лет. Но не так давно, я, Шон Митчелл, сам вышел на Дилана. В фирме, предоставляющей охранные услуги, моём последнем месте службы, случился запоздалый кризис, я попал под сокращение. Промыкавшись в поисках работы несколько месяцев, я начал поднимать старые связи, но безрезультатно. В итоге, совершенно случайно на глаза мне попалась старая визитка некоего Дилана Бреннана — «финансового консультанта». С трудом вспомнив, кто такой этот Бреннан, я позвонил, без особой, впрочем, надежды. Как оказалось, не зря.

— U vas tovar — u nas kupets. - прокомментировал мой рассказ Дилан. Никто не удивился — очевидно, Бреннан часто переходил на другой язык.

— Вот так-то, друзья. — когда я отошел в сторону, слово взял Бреннан. — Как по мне, так Шон весьма порядочный парень, который привык отвечать за свои слова.

— А что ещё Шон умеет, кроме болтовни, за которую отвечает?

Бреннан предупредил, чтобы я не слишком серьёзно относился к словам О'Райли. «На первый взгляд он груб и неотёсан, обожает провоцировать даже тех, с кем находится в приятельских отношениях. Но что-то в нём есть. Стальной стержень и преданность делу. Видишь ли, О'Райли идейный борец, старая гвардия, безотказный патрон Шин Фейн. С шестнадцати лет в деле, зарекомендовал себя в акциях Временной ИРА24. После попытки покушения на Тэтчер и последовавших за этим массовых арестов, как видных активистов, так и рядовых солдат, угодил за решётку. Незаконное хранение оружия и агитационной литературы — это то, что ему смогли предъявить власти, хотя подозревался О'Райли в грехах куда более серьёзных. Надо сказать, основания для этого у следствия были, но доказательная база подкачала. На свободу вышел в начале девяностых и практически сразу занялся восстановлением старых связей. Но так уж получилось, что уже через год пути О'Райли и ИРА разошлись. Вербовщики деда Фаррела сумели пустить его бунтарскую энергию в более пологое русло, чем, как мне кажется, уберегли нашего ветерана от превращения в маргинала от Подлинной ИРА25. Хотя, как говорится, „сколько волка не корми…“ — О'Райли по сей день активно следит за любыми новостями, касающимися освободительного движения. Мне кажется, что если в ближайшее время Грэм не погибнет от пули кого-то из Келли, он погибнет от пули какого-нибудь драг-диллера, восстанавливая справедливость на улицах Белфаста. Одно можно сказать с уверенностью: от старости О'Райли не умрёт…»