Она не волновалась, о нет! Она злилась, но злость её была похожа на метель, и с каждым таким диалогом ей всё меньше и меньше хотелось общаться с собственными последователями.

Маленький отряд скрылся за полем. Ватное небо нависло над головой, хрипло кричали вороны.

Лина потёрла руки, надеясь немного их согреть: так торопилась, что совершенно забыла про варежки.

Из терема послышался приглушённый крик, но княжна не обратила не него особого внимания. Дружинники постоянно ссорились друг с другом и мирились постоянно, очень ярко выражая свои эмоции.

Михалина ярких выражений эмоций не любила. Это всегда казалось дикарством, проявлением слабости и невоспитанности, поэтому она сдерживала себя и даже в минуты отчаяния не позволяла себе сорваться.

Хотя, когда они были-то последний раз, эти минуты? Последние зимы жизнь протекала так спокойно, что почти бессмысленно, и никакого сподвига к восстанию, чтобы там ни говорил дядя, так и не происходило, и княжна в очередной раз поймала себя на ужасающей мысли — а должно ли вообще происходить?.. Попробовала представить себе город Папоротников и Цапель, тонущий в ужасе правления Баграта, но не смогла. Перед внутренним взором была лишь картина столицы, нарисованная маслом на холсте. Спокойная. Туманная. Без ужасов диктатуры.

Наверное, чтобы понять все эти ужасы, надо побывать в эпицентре событий, без этого всякое восстание потеряет искру.

Лина аккуратно опустилась на землю. Её сомнения должен кто-то развеять, ей надо снова поверить в их идею.

И, конечно же, Алех мог помочь.

Его даже не пришлось искать: как только она вышла из леса, то увидела юношу, стоящего на тропке. Его синее пальто ярким пятном выделялось на остальном пейзаже, шальной ветер растрепал тёмные волосы.

Он быстро подошёл к Михалине.

— Моя госпожа! — воскликнул он. — Что вы делали в лесу? Там может быть опасно, там же Совы, волки, разбойники…

От того, что он так волновался, что-то дрогнуло в груди Лины и разлилось теплом, но она не позволила этому отразиться на лице.

— Совы спят днём, волки так близко к жилью не подойдут, а разбойники — это мы.

— Тем не менее это опасно. Вам не стоит ходить одной, мало ли что может случиться, а мы не можем вас потерять. Позвольте проводить вас до дома?

Он подставил локоть и Лина, помешкав, подхватила его по руку. Алех был первым мужчиной в её жизни, обладавший такими красивыми повадками и привычками. Дядя, конечно же, тоже пытался вести себя галантно, но он был скорее воякой, чем кавалером.

Ей было очень приятно идти с ним так, через поле, бок о бок. Она — в чёрном, он — в синем. Очень хотелось, чтобы люди смотрели в окна и говорили: “Ах, какая красивая пара! Глядите-глядите, это наша княжна и её рыцарь, как в сказках!”