- Нет, мы решили, что троих нам хватит.

- Вот и помалкивай лучше! Почему для моего брата честь семьи – пустой звук?!

Дядя Жробис отшатнулся, словно отец его ударил. Тетя Маврозия рассмеялась – но веселья в ее смехе не было.

- А тебе почему смешно? – тут же повернулся к ней отец. – Жробис все-таки пытался, хоть и недостаточно. А где твои дети, Маврозия? Почему ты все еще не замужем? Почему ты так идиотски одета?

- Это классический стиль дамы-некроманта, - крутанулась вокруг своей оси тетя Маврозия. Полы ее черного платья взметнулись, на высокой шляпе звякнул колокольчик. – Гурим, в этом мире миллион волшебников. Ничего страшного, если среди них не окажется моих потомков.

- Нет уж, послушай...

Возможно, дальше их разговор стал еще интереснее, но с этого момента я уже не слышал. Дело в том, что меня ужалил шершень. Я услышал, как вздрогнул отец, тут же узнавший о моем присутствии за окном... но дядя и тетя ничего не заметили. А меня окутало серебристой дымкой, и мягко... почти мягко опустило на землю.

Другой шершень ударил меня молнией. Крошечной совсем, но болезненной.

Отцу явно не понравилось, что я подслушиваю. До конца дня его шершни не оставляли меня ни на минуту.

И это были не просто шершни, сами понимаете. Отец, как и я потом, закончил Унионис и колдовал через посредство фамиллиаров, животных-спутников. Фамиллиар у него был как бы один... но в то же время их было множество.

Рой шершней. Коллективный разум. В нем было около тысячи насекомых, и каждое несло одно заклинание. Тысяча шершней – тысяча заклинаний. Причем они постоянно менялись – одни рождались, другие умирали. Менялись вместе с ними и отцовские способности – он постоянно лишался одних заклинаний и обретал другие.

Наверное, это довольно интересно – вот так все время меняться. Сейчас я могу думать об этом с профессиональной точки зрения. Более отстраненно. Могу трезво оценивать достоинства и недостатки такого коллективного фамиллиара.

А также понимаю, что это могло быть одной из причин отцовской... черствости, что ли. Он сам иногда напоминал злое насекомое – одержимое интересами семьи, с рассредоточенным разумом.

Но здесь я уже пристрастен, наверное.

Тем летом со мной произошло еще много чего, но я уж не буду пересказывать каждый эпизод. Вы меня извините, если где-то разочарую, но я ведь не могу изложить тут всю свою биографию. Я, конечно, гораздо моложе вас двоих, но в моей жизни тоже случилось немало всякого.

Итак, отец запугивал и муштровал меня до самых экзаменов. Я стал бояться их сильнее смерти. Ночь перед экзаменами я до сих пор вспоминаю с содроганием – настолько мне было страшно. Были минуты, когда я всерьез подумывал утопиться в семейном пруду, лишь бы избежать предстоящего ужаса. Воды в нем было едва мне по пояс, но об этом я тогда не думал.