Орсо Кандиано так не думал; даже самые бесполезные люди могли помочь ему в его деле. Прежде всего, они распространяли идею. Пусть десятки, сотни таких, как Камбьянико, могут лишь рассуждать на высокие темы, сидя в своих уютных гостиных, но если на одну сотню их найдется такой, как он сам или этот Моро, которого Кандиано в последнее время отчего-то даже начал уважать…

И потом, ладно — Тегаллиано; если уже сам Наследник заинтересовался этими идеями и не желал их распространения… это чревато. Молодые люди вроде Дандоло или Моро не понимают всей опасности. Кандиано прекрасно помнил, чем закончился мятеж Алехандро Фальера. Это же случится и с ними, если они вздумают открыто перечить Наследнику. А тот, конечно, долго в неведении не останется, более того, его так просто не обмануть.

— Как и вас, меня воспитывали с убежденностью в том, что Наследник не может ошибаться, — тяжело признался Кандиано в этот раз; молодые соратники его молчали. — Но в таком случае я теперь никак не могу понять, отчего он не желает видеть очевидного. Даже простым людям должно быть ясно, что положение на планете взрывоопасное. Тегаллиано и подобные ему могут сколь угодно рассуждать о том, что бездушным хорошо так, как есть, но они такие же люди, как мы. Они тоже чувствуют, и они не могут не видеть того, как наша жизнь отличается от их… Неужели они вечно будут мириться с этим! Необходимо что-то делать.

— Может быть, у Наследника есть свое видение насчет того, что нужно изменить, — невинно заметил Теодато. — Ведь и вы сами повторяете, что в одночасье ничего не сделаешь.

— Мне недвусмысленно дали понять, что желают сохранения прежнего порядка вещей, — несколько уязвленно возразил Кандиано.

— Что ж, и Наследник — живой человек, — тогда сказал Теодато, — значит, и ему свойственно ошибаться.

— Ошибки для него непростительны! На его плечах лежит ответственность за миллионы жизней. Если так будет продолжаться и дальше… — он осекся: юноши перед ним были симпатичны ему, однако он понимал, что настолько доверять им еще рано.

Но чертов Моро как-то пронзительно взглянул на него и негромко произнес:

— То что? Придется устранить его?

— Что?.. — опешил Дандоло. Кандиано встревожился, и даже Мераз, тенью стоявший возле окна, встрепенулся, готовый защищать своего покровителя, если понадобится.

— Ну, все это, конечно, лишь на словах, — невозмутимо добавил Виченте. — Я довожу ваши построения до логического конца или, может быть, до абсурда. Если Наследник и далее продолжит свою политику и будет цепляться за традиции, рано или поздно придется его отстранить от правления. Гипотетически, повторяю. Только знаете, господин Кандиано, эта идея мне не нравится.