А Палач ухмылялся за спиной Экстера – хотя какая там ухмылка, на месте рта – сплошной косой шрам. Он весь сам будто состоял из шрамов – воплощение своей профессии.

И в его единственный глаз никто не осмеливался взглянуть без страха.

Нет. Был один человек. Женщина, которая семь столетий назад сражалась наравне с ним и помнила его настоящее имя.

Но сегодня Фелла Бестия боялась его – чуть ли не до остановки сердца. А может, не его самого – просто фигура, олицетворяющая смерть не хуже Холдона, эта фигура за спиной Мечтателя – для нее была непереносимой.

Очередную просьбу она не успела даже произнести.

– Что тебе дороже, Фелла: моя жизнь или то, что ты оберегала тридцать веков?

Скриптор на этом замолчал. Встрепенулся, дико осмотрелся по сторонам, постучал по голове, как будто хотел послушать эхо в черепе. Взглянул на помост с палачом и Экстером. Изобразил что-то определенно ругательное – буквами в воздухе и на древнем внешнемирском языке.

А Рубиниат всё говорил – неспешно, гулко и со смаком. Раскрыл ужасную картину смерти Оранжевого собрата, вынес благодарность артемагам Ниртинэ – те помогли раскрыть козни Ястанира. И призвал в свидетели решительно всех присутствующих – кто был возле Кордона и кто помнил ощущение холода и корчей земли. Ястанир, надрываясь, продолжил Магистр – наследник болезни Холдона, вобравший в себя силы поражённого им врага. Ах, как жаль, что мы поняли это так поздно. Но и после этого милосердный Магистрат во главе с Великим Дремлющим – знак в сторону Восьмого Магистра на его троне – вовсе не хочет убивать предателя. Даже после того, как тот оборвал жизнь одного из Магистров. Но поскольку Витязь, гад такой, не собирается раскаиваться, а горит жаждой продолжения своей преступной деятельности, и как только он наберется сил – его станет уже не остановить – единственный выход…

Щель на месте рта у Палача скривилась сильнее.

Хотя какой он палач? Он должен только нанести первый удар. Потому что потом, один за другим, на помост поднимутся люди, маги и нежить – и остальные удары нанесут уже они.

Магией. Мечами. Камнями, если захотят. В Целестии в этом отношении вариантов масса.

И никто не виноват – другие тоже били. И отказаться было неудобно – перед глазами остальных.

Магистры с Берцедером выдумали гениальный выход. От Витязя Альтау должны были отречься потомки тех, кого он заслонял собой в день Сечи.

Эта казнь будет длиться несколько суток – пока каждый не нанесет удар. А такого не выдержать ни Витязю, ни даже Лорелее в облике богини. Один против ненавидящей толпы – такое убьет кого угодно.