Они не оставили патрулей, которые могли предупредить о неприятностях из глубин Канона.

Только нескольким внешникам удалось избежать ярости сторожевого корабля.

– Алеас, ку вовсе не такое чудовище, как я предполагал, – сказал военконсул, когда все закончилось. – Если только он не еще хуже.

– Что?

– Я радовался, что испортил его планы. А что, если я тоже часть его плана?

– Хочешь сказать, что он послал сюда эти корабли для того, чтобы ты их уничтожил?

– Я начинаю думать, что так оно и есть.

* * *

От Барбикана осталась груда обломков и облако газа. Но уничтожили его не внешники.

Они каким-то образом захватили Барбикан. А уничтожил его сторожевой корабль, вернувшийся от Т. Роголики… а тот, в свою очередь, уничтожил сторожевик. Пространство вокруг оказалось пустым. Ни защитников. Ни атакующих. Ни наблюдателей. Ни хоригавцев. Ничего, кроме молчания.

– Не уверен, что хочу видеть, что будет дальше, – сказал военконсул Алеас.

– Мы должны пойти туда. «VII Гемине» нужен ремонт.

Не только потому, что «Гемина» заговорила. Корабль потерял семьдесят процентов вспомогательных судов. Его оболочка превратилась в энциклопедию боевых повреждений. «VII Гемина» не могла рисковать и ввязываться до ремонта в еще одно сражение.

На Вратах сохранилась жизнь. В каком-то смысле. Орбитальные станции уничтожены, сами Врата невозможно было узнать. Но ядро уцелело.

Там ничего не знали о судьбе Звездной базы. Никто из своих не появлялся. Из чужих – тоже почти никто.

Закусив губу, военконсул приказал двигаться дальше.

133

133

Рейдер номер два дрейфовал, словно был сильно поврежден, и никто не обращал на него внимания. И вдруг он взорвал главный двигатель противнику «Тонкой гармонии».

– Ловко, – сказал Тортил. – Продолжайте, они еще сопротивляются.