Больше ничего не хотелось добавлять. Слова Якова отяготили душу каждого, кто их слышал. Но утро закончилось, брат нашел способ перешагнуть отчаяние и открыть дверь в день, где есть свет и радость.

– Я говорил с матушкой Густава, – Николо шагнул из-за спины Яркута и вцепился в запястье отца. – Я спросил, какой он… был. Теперь знаю, он улыбался на всех рисунках и картинах, на всех фото. Я… я рад, что именно он оказался связан с тобой, пап.

Микаэле поддел под локти брата и сына и повел к следующему столу. Здесь обстоятельные дети из старших решали, как провести ремонт особняка быстро и без лишних затрат. Микаэле немножко послушал и отвернулся – справляются.

– В «Белый плес» можно ехать и сегодня, – негромко сообщил Николо. – Я звонил Лавру Семеновичу, он устал от причуд того, кто занимает твое тело. Пытался уволиться много раз и даже покинул место месяц назад. Тогда же мы встретились и долго беседовали. Он любит лес и лошадей. Ему трудно, но – держится. Пап, как ты подбираешь людей! Этот Лавр прежде и сам не знал, что ему важно в жизни…

– Выезжаем теперь или пообедав? – Яркут поправил костюм, и Микаэле не усомнился, что под полой скрыт револьвер или что-то еще более убийственное.

– Можно и теперь, – пожал плечами князь.

Обернулся, позвал Йена, Паоло и Клима. Он желал, чтобы эти трое увидели неприятное, но важное зрелище… которое сам Микаэле внятно представлял заранее. Лёля молча удалилась и сразу вернулась в роскошном зеленом пальто, при объемистой сумке.

– Я стреляю даже лучше, чем твой брат, – прямо глядя на Микаэле, сообщила она. – Без меня ни Павлушка, ни Йен, ни ты сам, туда не сунетесь. Ага?

Пришлось кивнуть. Лёля усмехнулась, довольная сговорчивостью князя. Бухнула сумку на стол – и та звякнула тяжело, металлически. Норский подошел, сунул руку в сумку, пошарил наощупь – и вытянул револьвер. Клим проделал то же самое, с тем же результатом. Зал на миг притих… и все вернулись к своим делам. Только Юна спросила, ехать ли ей, и была сразу же изругана за самонадеянность – хором! Смущенно притихла.

У парадного крыльца уже шумели моторы. Микаэле набросил пальто и забрался в первую машину. Подозвал брата. Лёля решительным кивком выставила с переднего сиденья здоровенного охранника и заняла его место.

– Лёля, ты умеешь падать в обморок? – шёпотом спросил Микаэле.

– Нет.

– Еще не состарился, а уже научился задавать дурацкие вопросы, – хмыкнул брат.

В ответ засмеялся Ники – он последним забрался в машину, и сразу взял отца за руку… Все было так хорошо, словно беды и правда в прошлом, словно обозначенный Яковом месячный срок не имеет силы.