– Спасибо, – ответила Сарай с напускной искренностью, приложив руку к сердцу. – Это самый приятный комплимент, который мне когда-либо делали!

– Что ж, у меня накопилась минимум сотня еще более приятных комплиментов, но я боюсь опозориться.

Упоминание о позоре волшебным образом вызвало смущение. В своем отражении Сарай увидела, как ее коричневатые щеки стали малиновыми вместо лавандовых, пока Лазло наблюдал обратное в себе.

– Итак, дар, – опомнился он, хотя Сарай была не против еще немного пообсуждать его сотню более приятных комплиментов. – Твой заключается в том… что ты проникаешь в сны?

Сарай кивнула. Не видела смысла вдаваться в подробности. В голове вспыхнуло давнее замечание Руби: «Кто захочет поцеловать девушку, которая ест мотыльков?» От мысли о поцелуе в животе что-то затрепетало, очень напомнив мотыльков, будто те действительно жили внутри нее. Нежные и щекочущие крылышки.

– Так как мне узнать, какой он, этот дар? – поинтересовался Лазло. – Как его обнаружить?

– Всегда по-разному. Иногда это происходит спонтанно и очевидно, а иногда нужно прибегнуть к разным испытаниям. Когда Мезартим были живы, Корако, богиня секретов, проверяла всех детей. Во всяком случае, мне так сказали. Наверное, я ее знала, но не помню этого.

Вопрос «Кто сказал?» повис в воздухе между ними, но Лазло его не задавал – разве что вздернутыми бровями. Сарай все равно ответила:

– Призраки.

В данном случае так совпало, что это правда.

– Корако, – произнес Лазло. Он вспомнил настенную роспись, но его так захватила Изагол, что остальные богини смешались в размытое пятно. Сухейла упоминала только Лету. – Я ничего о ней не слышал.

– Еще бы. Она была богиней секретов, и ее самой заветной тайной была она сама. Никто по сей день не знает, в чем заключался ее дар.

– Очередная загадка, – кивнул Лазло, и они пошли вдоль реки, обсуждая богов и их дары.

Сарай взмахнула ногой и наблюдала, как брызги воды переливаются эфемерной радугой. Они стали рассматривать лебедей, которые раньше выглядели одинаково, а теперь у одного выросли клыки, и он словно порос агатами и мхом, другого будто окунули в золото, а третий даже стал свитягором, погрузился в реку и скрылся под мутной зеленой водой. Сарай поведала Лазло о самых интересных дарах, о которых знала от Старшей Эллен, и вставила между ними историю о девушке, выращивающей растения, и о парне, вызывающем дождь. Талант Лазло, если махалат его таковым одарил, оставался загадкой.

– А что насчет тебя? – спросил он, останавливаясь, чтобы сорвать только что нафантазированный цветок. Это экзотическое растение Лазло увидел в витрине магазина и пришел бы в ужас, если бы знал, что оно называлось цветком страсти. Юноша протянул его Сарай. – Если бы ты была человеком, тебе пришлось бы отказаться от своего дара, верно?