– При таком ярком свете довольно трудно спать. А превращаться назад в кентавра тоже больно? – спросила я, когда Кланфинтан подхватил меня на руки.

– Перестань беспокоиться. – Он уложил мою голову в ямку между своими плечом и шеей и долго укутывал меня полотенцем, пока не убедился, что я надежно закрыта. – Мне хорошо.

Я ткнулась в него носом и поцеловала в шею.

– Готова поспорить, ты бы сейчас не смог пробежать марафонскую дистанцию.

– А вот и смог бы! – усмехнулся он, вынося меня в коридор и направляясь к моим покоям. – Только не бежал бы слишком быстро.

В животе у меня забурчало, и мы оба рассмеялись.

Глава 5

Глава 5

Комната залита мягким светом приблизительно миллиона свечей (правда, почти все в подсвечниках в виде черепов, но я научилась не обращать на это внимания), стол заставлен изысканными блюдами. Как обычно, умираю с голоду. Кланфинтан, присев на кушетку, приткнул меня перед собой, потянулся через мое плечо к огромной золотистой ножке, возможно принадлежавшей индюку-мутанту.

– Ешь, – сказал он, откусив кусок. – Знаю, думаешь, будто с голоду умираешь.

Все еще завернутая в полотенце я волком набросилась на еду. Большой выбор мяса, овощей, мучного. Вновь высоко оцениваю повара. (Мысленно отмечаю: повысить повару зарплату… или еще что-нибудь.)

Вино, как всегда, темно-красное, с богатым букетом. Конечно, у Рианнон есть свои недостатки, но она бесспорно знала толк в еде и винах.

– Любишь поесть, как самка кентавра, – усмехнулся Кланфинтан мне в спину.

– Хочешь сказать, ем как лошадь, – поддразнила я.

– Кентавры не лошади. – Он кажется высокомерным упрямцем, но я все же считаю его привлекательным. – Хотя мы ценим и в ограниченной мере используем определенные лошадиные качества.

– В моем прежнем мире есть только лошади, – заявила я между глотками.

– Что? – изумленно воскликнул он, будто я сказала, что детей находят в капусте, или что-то столь же смехотворное.

– Угу, – кивнула я, смакуя изумительную рыбу со вкусом палтуса. – В моем прежнем мире кентавры считаются выдумкой, персонажами сказок и мифов.

– Почему? – искренне озадачился он.

– Не знаю. Конечно, это наша беда.