Чьи-то крепкие руки подхватили ее, когда очередная волна прокатилась от пят и до макушки, пронизывая ее огнем. Через белую пелену, становящуюся все гуще, Мара услышала собственное имя, далеким эхом звучащее где-то за тысячи верст от нее, а затем боль ослепила ее, и ведьма провалилась во мрак. Звук растаял в дымке, и весь мир поглотила мгла.

========== Глава 23. Надорванная связь ==========

Дар Хартанэ в груди пылал золотым пламенем, и Даэн знала: дикие видят его отблески в глубине ее зрачков. Все вокруг размылось, четкие формы и контуры спрятались за полупрозрачной вуалью, и казалось, будто Птица очутилась в мире теней. Впрочем, ей и не нужны были привычные границы: богиня вела ее, и Даэн доверяла ей всем сердцем. Хартанэ не могла обмануть или предать.

Всякий раз, когда Крыло находило цель, что-то внутри Коршуна ликовало — но чувство было секундным, а затем Танец снова затягивал ее. Где-то на границе сознания Даэн видела Хартанэ: бронзовую, плавную и гибкую, и длинные перья на кончиках ее крыльев изгибались, а медные браслеты на руках блестели, отражая свет солнца, струящийся отовсюду. Золотые глаза хищной птицы смотрели прямо в сердце Даэн, и та знала — богиня не даст ей ошибиться.

Их все еще было много, но Даэн сражалась, ни на секунду не останавливаясь. Где-то за спиной стояла Мара, и Коршун слышала тихий-тихий хрустальный звон всякий раз, когда собранная ведьмой завеса рассыпалась от удара темной волны. Страх то и дело пытался запустить в нее когти, но Даэн гнала его от себя так далеко, как только могла. Ей нельзя сомневаться в Маре. Просто нельзя. Ведьма справится — в конце концов, она умудрилась развеять одну скаах пеплом по ветру. И с этими тоже разберется.

Шаг, поворот, три шага в сторону. Левое Крыло назад, правое — параллельно земле, на уровне груди. Вдох. Резко развернуться в полупируэт, ударить, обманув соперника. Провернуть лезвие. Шаг, выдох.

Рядом Танцевали Меред и Атеа. Даэн чувствовала, как от их сердец к сердцу богини тянутся тонкие, но крепкие нити — и потому была спокойна. Птицы обязательно справятся: сама Хартанэ стоит рядом с ними и ведет их. Где-то в совершенно другой реальности мелькали длинные косы Атеа, без остатка соединившейся с богиней — и девочка отныне тоже была не-здесь. За нее, пожалуй, Даэн беспокоилась гораздо больше, чем за остальных: Лебедь все еще оставалась ребенком. Теперь сила Хартанэ звенела в ней, и Коршун знала: защищать ее больше не нужно. Птенец наконец-то вырос по-настоящему…

Внезапно Хартанэ замерла, глядя прямо в сердце своих Птиц — а затем мир затопил густой ослепительный свет. Силуэт богини с сияющими крыльями вдруг померк. Что-то происходило прямо сейчас, и Даэн заметалась, пытаясь хоть что-то предпринять, но свет стал еще ярче, а прекрасная Хартанэ вдруг исчезла, будто и не было ее. Даэн дернулась от неожиданности и боли — казалось, что кто-то разом обрубил канаты связи с богиней, и Птицы упали с Ее золотых небес наземь, переламывая крылья.