За кустарниковой стеной в провале виднелись те же искореженные стволы да странные силуэты высоких, в человеческий рост, камней. Женщины вышли на широкую прогалину, и как только Меред стала рядом с ведьмой, Мара легко возвратилась, отпуская стебли. За их спинами тут же сомкнулась стена, шелестя и снова сплетаясь от корней и до верхушек. Атеа прищелкнула языком.

— Ну, могли бы и обойти.

Действительно, кустарник тянулся не так уж и далеко — лишь огибал поляну с двух сторон, а дальше вновь расстилался лес. Но все же время они сохранили, и то ладно. Да и к тому же, Мара убедилась, что сил у нее не убавилось — несмотря на то, как тяжело было сливаться с растением. А значит, Бессмертный и впрямь стал за ее спиной.

Согбенные валуны мрачным кругом стояли по периметру поляны. Мара насторожилась: так обычно отмечали места силы. Руки сами тянулись к шершавой поверхности — прикоснуться, ощутить, напиться вдоволь… Только ведьма знала, что ничего хорошего из этого не выйдет — кто знает, сумеет ли она вобрать в себя светлые энергии через толщи темных. Сухие вьюны стелились ковром по земле, и даже мхи рассыпались рыже-бурой крошкой под ногами. А ведь когда-то все здесь было иным…

Опомнившись, ведьма потянулась за энергией духа. За пределы поляны ниточка не тянулась — но на ней запутывалась, словно громадный кот, катая клубок, ненароком завязал пряжу в узлы и петли. Мара нахмурилась: не могла ли она ошибиться? Быть может, она перепутала энергии и заведомо шла по ложному следу сюда, к заброшенному капищу?

Неожиданно порыв ветра поднял листву и сухое былье с земли, закружил их вихрем вокруг ведьмы, а затем унес дальше. Мара напряглась — она привыкла к тому, что ни одна травинка в Мертволесье не пригибалась к земле, задетая холодной рукой ветров. Сейчас же длинные нити сухой травы гнулись, и волны бежали по ним подобно ряби на воде. Судя по всему, то же самое пришло в голову Даэн — женщина неотрывно следила за листвой, подхваченной в охапку странным ветром. С тихим шорохом бурые листья и стебли, больше похожие на обрывки истлевшего пергамента, царапали серую кожу валунов, и, задевая их самыми краями, стремительно темнели. Маре понадобилась секунда, чтоб понять — это вовсе не листья. И вот тогда ужас захлестнул ее тяжелой волной.

Из крохотных сухих обрывков медленно вырастали черные птицы, которые становились все больше. Даэн одним прыжком очутилась у Мары за спиной, прикрывая ведьму, Атеа и Меред стали по бокам. Очертания темных крыльев менялись, обращаясь рваными лохмотьями. Ведьма, сцепив зубы, смотрела, как со всех сторон, мягко опускаясь на землю, их окружают немерты. Сколько их? Двадцать? Тридцать? А прямо перед ней стоял дух, словно из паутины сотканный, с лицом змееглазой женщины, такой красивой и пугающей. Дух смотрел на нее, и улыбки на его лице не было.