Золотая защитная пелена продержалась недолго, но того хватило, чтоб заплести еще один сгусток света, тугой и острый, колющий ладонь. Как только Мара отпустила щит, скаах возликовала, решив, что ведьма наконец открылась — но вместо того, чтоб сплести новую защиту, колдунья направила на духа поток. Это сработало — скаах, раненная силой, завопила во всю глотку. Лицо красивой женщины исказилось от боли, а глаза ее наполнились такой яростью и злобой, что Мару пробрало. Дух исчез, на месте его появился второй, и безумная пляска продолжилась.

Краем глаза Мара видела и Даэн. Та невообразимо быстро вертелась, уходя из-под когтей диких и черных жгутов-энергий, которые свивали духи-«пауки». Сталь свистела, пела, а затем что-то изменилось, и колдовским зрением Мара увидела, как от женщины лучами разошелся свет. Ее движения стали иными, и ведьма поняла: Даэн соединилась с Хартанэ и теперь Танцует, повторяя движения своей богини. Любоваться этим Мара при всем желании не могла, но на душе стало спокойнее. И тебя сбережет Бессмертный — руками той, в кого ты веришь. Теперь все будет хорошо.

Все замедлилось, сгустилось, будто бы они двигались под водой. Мир остался где-то далеко, и черные стволы деревьев сливались с небом и землей — четкими оставались лишь очертания своих и врагов. В груди живой уголек разгорался пламенем на ветру, и с каждой секундой становилось все больнее, словно свет пытался вырваться на свободу. Нужно было лишь освободить его… Но Мара не могла, не успевала распахнуть дверь, за которой он бился подобно сердцу, и тяжелая огненная волна заливала ее саму, грозясь сжечь без остатка. Еще чуть-чуть, и…

Резкий удар пониже лопаток вышиб из груди весь воздух. Мара вскрикнула, с трудом удержав созданное полотно, и чудом спаслась от очередной волны, посланной одной из скаах. Вывернув голову, она успела заметить безумную ухмылку приближающегося немерта, его вскинутую для удара руку с хищно поблескивающими острыми когтями — а затем послышался свист, и Крыло вошло в плечо духа, разрезая плоть все ниже, через корпус. Немерт завопил, рассыпаясь черными хлопьями пепла, и его кровь, словно чернила, растеклась по земле. За его спиной выпрямилась Меред, чьи глаза были залиты плавленым золотом. Она тоже Танцевала с Хартанэ.

Дальше Мара не видела — кто-то, оберегающий ее, шепнул предостерегающее «Уходи!», и ведьма пригнулась, отпрыгивая в сторону. Тут же щелкнули перед лицом острые когти скаах, и женщина не стала медлить. Кинжал на поясе легко вышел из ножен и лег в ладонь. Мара резко ударила, наотмашь, делая шаг вперед и вкладывая в движение всю силу тела — и все-таки умудрилась достать. Скаах — та самая, которую она задела энергией до того, — зашипела, а на серой, перевитой паутиной коже, раскрылась черная открытая рана. Раздался хохот — это другая скаах очутилась за спиной первой. Приподняв подбородок своей сестры, рычащей от боли и злости, дух уставился на Мару, неестественно ухмыляясь. Сейчас их лица были одинаковы — только одно искажено гневом, а другое — этой страшной улыбкой, в которой ничего человеческого не было.