Инарэвар понимающе кивнула.

— Как скажешь, Птица… — она вопросительно взглянула на Коршуна.

— Даэн из Фаулира, — ответила та.

— Хорошо, Даэн из Фаулира. Тогда сейчас поднимемся в Дом Знающих, пусть глянут, что можно с вами сделать. Мэг сейчас над вашей Знающей ворожит, наверное, но ее ученицы должны справиться. Думаю, для Шедавар полчаса не сыграют особой роли.

Даэн тоже так считала, но вслух не сказала ничего. Почему-то разговор давался ей тяжело, и поддерживать его совершенно не хотелось. Где-то наверху, в пещере старой эльфийской ведьмы, сейчас была Мара, и слепая ворожила над ней, призывая на помощь своих жутких теней, о которых толковала, когда они встретились впервые. Даэн опасалась той странной неведомой силы, к которой обращалась Мэгавар, но та была самой могущественной Знающей Лореотта, и едва ли кто-то кроме нее смог бы помочь.

Из раздумий ее вывел тихий голос Меред.

— Отсюда кажется, что город мертвый, — она помолчала, задумчиво глядя на плавные изгибы улиц внизу, — Будто бы мы совсем одни.

— Ага, — отозвалась Атеа, — Жуткое местечко. И желтоглазые эти как призраки…

Инарэвар неодобрительно кашлянула, но девушка не обратила на это никакого внимания.

— Интересно, по ночам здесь всегда как в склепе? — Атеа поежилась, обхватывая себя руками и неодобрительно поглядывая вокруг, — Даже боюсь представить, что творится в местных борделях.

Меред поперхнулась, а Инарэвар, сверля Лебедя убийственным взглядом, прорычала:

— В Лореотте нет борделей. Только люди опускаются до того, чтобы продавать и покупать любовь за деньги.

— То-то я смотрю, вы все такие напряженные, — с искренним сочувствием вздохнула Атеа, — Вам бы не помешало… как бы это выразиться?.. Разнообразить свои унылые будни. И, должна тебе сказать, что до этого опустились не только люди, но и лесные эльфы, и гарринары, и даже эти зануды карлики, хотя я даже не хочу представлять себе, как это выглядит, — поморщилась она.

Даэн, привыкшая к отвратительной манере Лебедя, украдкой взглянула на Инарэвар. Та, судя по всему, была настолько возмущена словами несносной Птицы, что потеряла дар речи. Меред неодобрительно покосилась на Атеа.

— Думай, что говоришь. Иногда — вернее, всегда, — твои слова обижают других.

— Я не собиралась ее обижать. Я только что открыла ей глаза на несовершенство их общества. В других краях за такие вещи спасибо говорят, — парировала Лебедь.

Чтоб хоть как-то сгладить ситуацию, Даэн обернулась к Инарэвар.

— Не обращай на нее внимания, Ищущая, — она чуть склонила голову в знак уважения, — Она у нас малость блаженная, не ведает, что говорит. Вся Гильдия уже свыклась с этим.