— Война, война, — Атеа свела к переносице красивые золотистые брови, — Слово недоброе.

— Ну а что поделать, госпожа, — развел руками трактирщик, — Хоть недоброе, зато правдивое. Хотя — кому война, а кому мать честная, на самом-то деле, — он тоже нахмурился. Атеа по-птичьи склонила голову набок, пытливо глядя на него:

— Что ты имеешь в виду, добрый хозяин?

— Да то, — он наклонился еще ниже, — Что наемники сейчас в цене будут, ежели так и дальше пойдет. Ходят слухи, что государь Эллоина посылал к тавранам, на север, но там ему от ворот поворот дали. Тавране — они ж гордые, как девка с богатым приданным, так просто за золото не продаются. Им подавай что-то более серьезное.

— Что же? — глаза Атеа блеснули, словно два уголька, — Алмазы? Земли? Что?

— Идею, — усмехнулся мужчина, сцепляя пальцы в замок, — Они пойдут за тем, кто предложит им самую… красивую войну. Честь — вот за что пекутся тавранские наемники, как бы абсурдно это ни звучало. Но тавран я еще уважаю, — он помедлил, и меж его бровей вновь залегла хмурая складка, — А вот всякую шваль вроде Креасских — нет. Те пойдут за тем, у кого власти в руках больше. Им подавай грязную войну, их больше ничего и не интересует. Так что тех на свою сторону хоть Верданор переманить может, хоть Эллоин, хоть сам бес. Я как-то слыхал даже, что они и за Синеокой пойдут, убереги Светлый. Хотя вот это уже байки, скорее всего. Но сами понимаете — недобрая зима.

Он помолчал, а затем усмехнулся:

— Другие вон вообще ничего не ведают — живут себе как всегда. Недавно пришел человек из Эллоина, шел от самой столицы, ни единого города не пропустил… Говорит, всюду, где бы ни был — скоморохи.

Меред насторожилась, прислушиваясь к разговору еще более внимательно. Неспроста уже второй раз за день прошлое теребило ее за рукав, напоминая ей о себе.

— …Их-то почему-то тоже пропускают — королю до них дела нет. Они толпы веселят, с огнем танцуют, байки травят. Всюду — ленты цветные да карты, всюду смех. Народ на них глядит да о бедах не особо думает. Уж не знаю, худо это или хорошо — может, оно и к лучшему, не сидят да не трясутся. А с другой стороны, если и впрямь война вдруг разразится, никто к тому готов не будет… В общем-то, так, — трактирщик перевел дух, и тут же спохватился, — Ох, заболтался я, дурень старый! Заговорили вы меня, сударыни, — он с лукавой укоризной взглянул на Атеа, и девушка округлила глаза, принимая самый честный вид:

— Простите, любезный — сама того не заметила! Больно славно да интересно вы говорили. Ну что же, мы тоже пойдем — нам отдыхать с дороги надо, завтра ведь снова в путь. Разве что в бани бы нам…