И с этими словами девушка шагнула в комнату, расправляя плечи и натягивая на лицо самую кошачью из всех улыбок. Когда еще выпадет шанс поглазеть на Старшую всей Гильдии, да и еще и глазки ей построить? Кто знает, что из этого выйдет.

Внутри оказалось светло и просторно, сладковато пахло старой древесиной. Дамала стояла у широкого окна, повернувшись ко всем спиной и заложив руки назад. На фоне прозрачного стекла она казалась черной тенью, и Атеа в который раз подумала, что дочь Вороны тоже должны были прозвать Вороной. Такая же омерзительная… И нос у нее длинный.

В центре комнаты стояло несколько крепких кресел, застеленных шерстяными покрывалами и шкурами, и расставленных вокруг небольшого стола. На лакированной столешнице отражался янтарный блик — это свет падал на круглый стеклянный чайник, в котором заваривались какие-то травы. Комната казалась домашней — вдоль стен тянулись многоярусные стеллажи, уставленные толстыми книгами, и Атеа подумалось, что это могла бы быть библиотека. Чуть поодаль, как раз у окна, где стояла Дамала, находился еще один стол, заставленный письменными принадлежностями — Лебедь видела изящные баночки с цветными чернилами, увеличительные стекла, рябые пестрые кончики длинных перьев. А в одном из кресел сидела, сложив руки на коленях, незнакомая женщина.

Судя по всему, одна из легенд точно не лгала, и Лорелей действительно была эльфийкой. Иначе объяснить ее молодость Атеа никак не могла. Женщина не создавала впечатление юной девочки, только получившей Крылья, но что-то в ней оставалось чистым, молодым и сильным. Она сидела прямо, спокойная и благородная, словно из алебастра слепленная, и сквозь тонкие черты ее лица просвечивалось едва различимое сияние. Зачесанные назад волосы темной волной спускались на плечи, едва доставая кончиками ключиц, выглядывающих из-под ворота строгого темного платья. Ни вышивки, ни камней — лишь шнуровка на рукавах да длинные разрезы на передней стороне подола, начинающиеся чуть выше колен. Как и многие Наставницы, под юбкой Лорелей носила теплые штаны и высокие сапоги, из чего Атеа сделала вывод, что Старшая не к их приходу принарядилась. Крыльев на поясе у нее Лебедь не заметила — но кто знает, возможно, они ей и не нужны были.

Женщина спокойно оглядывала их, мягко улыбаясь одними уголками губ, и Атеа сообразила, что уже с минуту просто стоит и скалится ей в ответ. Спохватившись, девушка тут же согнулась в низком поклоне и поспешно затараторила:

— Госпожа Лорелей, Атеа из Эглеира и Меред из Паррена, Птица Лебедь и Птица… э… в общем, Птица, — сбивчиво закончила она, — Прибыли с докладом с совместного задания.