Шедавар подошла к ней ближе, почтительно склоняя голову:

— Здравствуй, Реанэсс, королева Аэль-Роадана. Да сохранит Небо тебя и твой клан. Жить ему и здравствовать средь этих гор, не зная врагов.

Реанэсс разомкнула руки и церемонно поклонилась в ответ.

— Здравствуй и ты, Шедавар, королева Лореотта. Да сохранит Небо тебя и твой клан. Жить ему и здравствовать средь этих гор, не зная врагов. Проходи в мой дом и раздели со мной мой хлеб.

Они пожали друг другу руки, и с ритуальным приветствием было покончено. Реанэсс легонько хлопнула Шеду по плечу, и та ответила ей теплой улыбкой.

— Давненько я тебя не видела, Шеда, — королева Аэль-Роадана кивнула охранницам Шедавар и вновь взглянула на женщину, — За письмами и вовсе забыла, что такое живое общение.

— Дела, Реанэсс, — хмуро отозвалась та, — Я и сама не помню, когда последний раз встречалась с кем-то из глав племени.

— Да оно и понятно. Сейчас ты тоже вряд ли просто так заехала в гости, я верно понимаю? — она вопросительно склонила голову к плечу, буравя Шеду внимательным взглядом. Эльфийка кивнула, все так же хмурясь, — Хорошо. Идем. Твоих стражниц примут, о животных позаботятся — а мы с тобой потолкуем с глазу на глаз.

Они зашагали в сторону Аэль-Роадана, негромко переговариваясь о насущных делах. Ни слова о Дикой Охоте никто не произнес — все сводилось к урожаю зерна, к торговым поставкам из Таврании, к детям, появившимся в кланах. Охранницы, забравшие Кошку, шли на почтительном расстоянии позади, чтоб не мешать королевам. Мимоходом Шедавар разглядывала стройку, растянувшуюся кольцом вокруг всего города, и в сердце ее теплилась надежда: вряд ли Реанэсс просто так застраивала землю. Прямых согласий она в письмах не давала, однако сейчас все на это указывало, и Шеда ощутила, как гора с плеч немного сдвинулась, став на несколько пудов легче.

Эсс был смешанным кланом, и здесь Шедавар видела и женщин, и мужчин, и детей. Несмотря на это, по численности в племени клан шел третьим после Лореотта и Эрты, города мужчин из ветви Ниир. Эльфы никогда не были плодовитыми, а с учетом того, что молодые часто уходили в другие кланы, города разрастались медленно. Каждый правитель лелеял мечту, что однажды его клан будет главенствовать над всеми, однако со времен ухода Инведаар это первенство удерживал клан Вар, и отдавать власть кому-либо другому Шеда не собиралась.

За стеной уже кипела жизнь — Аэль-Роадан просыпался, и зимнее солнце пробиралось по выбеленным поземкой расчищенным улочкам. Шедавар видела кузницы с рядком закопченных труб, ощущала запахи снеди, слышала окрики наставников и наставниц со стороны тренировочного плаца, и понимала, что ее людям придется здесь нелегко. Они были другими — более тихими, лишенными суеты… И еще чего-то. Они были не такими пестрыми — Шедавар уже видела среди обитателей Аэль-Роадана молодых эльфов с волосами, не лишенными цвета, и с голубыми либо темными глазами. Рожденные в подземельях по-прежнему оставались бледными и словно выцветшими, однако в них уже поселилось что-то иное, странное и острое ощущение жизни, которого их пещерные собратья были лишены. Шеда смотрела на них — и в ней боролись противоречивые чувства: с одной стороны, что-то внутри нее ворчало и воротило нос от нового быта, так напоминающего человеческий, но с другой стороны, она понимала, что он притягивает ее. Она отрицала такую жизнь — и желала ее, пока еще втайне даже от себя самой.