Чуть погодя навстречу им вышла одинокая фигурка, уверенно шагающая прямиком по тропе меж каркасов будущих домов, а за ней на некотором расстоянии следовало еще несколько. Шедавар спешилась, и ее химера, строптивое безымянное создание, которое королева звала просто Кошкой, рванулась было из-под руки прочь, но женщина резко дернула зажатые в кулаке поводья, и зверь, обиженно вякнув, нехотя побрел рядом с ней. За ее спиной возились охранницы, но на них королева Лореотта не обращала внимание, разглядывая приближающуюся к ним Реанэсс.

С королевой Аэль-Роадана она была неплохо знакома, и даже испытывала к ней некую симпатию — Реанэсс была ровесницей Аллэи, и они с сестрой росли вместе в клане Рель, куда ушла мать, чтобы зачать дитя. Ей повезло — родилась девочка, которая со временем согласилась принять клановое имя матери, как и Шеда после нее. Реанэсс же терпеть не могла подземелья и вознамерилась уйти в Аэль-Роадан, и единственным, что мешало ей это сделать, была именно Аллэи. Любовь к ней королева наземного города пронесла сквозь годы и расстояния: она по-прежнему была одинока и по-прежнему ждала Ищущую, только вот та нос воротила. Впрочем, Реанэсс не отчаивалась, на все смотрела спокойно и рассудительно, и Шеда, став королевой клана Вар, не раз принимала ее в подземельях. К самой Шедавар женщина относилась с мягким теплом — и сестринской снисходительностью: все же та стала самой молодой королевой Лореотта, и это в некоторой степени задевало остальных правителей. Они не высказывали этого прямо, однако всякий раз на Совете Племени Шеда ощущала на себе колючие взгляды, словно порицающие ее за что-то. И единственной, кто принимал ее спокойно, была Реанэсс.

Она остановилась напротив, в нескольких шагах от них, скрестив руки на груди и чуть заметно улыбаясь. Реанэсс была высокой, поджарой, с сильным, но при этом гибким телом, округлыми подтянутыми бедрами и на удивление мощными плечами, укрытыми подбитым волчьим мехом плащом. Сквозь темную плотную ткань ее штанов и куртки проглядывали крепкие мышцы — королева не гнушалась работы и любила ее; она знала столярное ремесло, считалась своей среди каменщиков и кузнецов, по весне вместе со всеми бралась за плуг, и за это Шедавар бесконечно уважала ее. Впрочем, назвать ее простой эльфийкой не смог бы никто — даже тот, кто не знал ее лично. Одного взгляда на Реанэсс хватало, чтоб понять — эта женщина умна, наблюдательна и сильна, во всех смыслах. Да и черная вязь рун, цепочкой спускающаяся от уголка правого глаза к скуле, говорила сама за себя. Золотые эльфийские глаза ее со временем немного поменяли цвет, налившись по самому краю радужки луговой зеленью, и поэтому взгляд у нее был немного лисий, хитроватый — но при этом властный. Не только это отличало эльфийку от ее подземных собратьев: волосы Реанэсс тоже словно впитали солнце, и пепельная мягкая копна, зачесанная назад и прихваченная кожаной тесьмой на лбу, отливала бледной рыжиной, а кожу ее покрывал чуть заметный загар, с годами окончательно закрепившийся. У королевы была широкая челюсть, высокие скулы и нос с едва заметной горбинкой; голову она всегда держала высоко, глядя на всех немножко сверху. В этом не было надменности, однако рядом с Реанэсс Шедавар ощущала себя немного скованно — даже она. Впрочем, рядом с королевой Аэль-Роадана другие эльфы походили на суетливых муравьев, тут уж ничего не попишешь.