— Ишь, сколько зрителей набежало, — Фела, чуть прищурившись, оглядела стайку молодых эльфиек, добродушно ухмыляясь, — Что, работы нет вам?

— Да сколько же работать, Вторая Фелавар?! — возмущенно всплеснула руками Ватари, — Отдыхать ведь тоже надо!

— Я смотрю, вам уже довольно, — подхватила Ниав, опираясь на шест и улыбаясь, — Как и нам. Так что давайте, марш отсюда. Тренировка у вас вечером, если я не ошибаюсь, — она подняла взгляд на Аллэи, — Твои?

— Мои, — кивнула Ищущая, чувствуя, как в груди слабым эхом отзывается гордость. Давно ли она сама была молодой зеленой девкой, которая постоянно роняла тренировочное оружие и убегала по всей площадке от хохочущих старших? И давно ли она сама начала муштровать подрастающие поколения, выколачивая из них всю дурь и спесь и вбивая понимание того, что такое мастерство?

— Ну вот, — Фела неспешно подошла к стойке с тренировочным оружием, пристраивая шест на место, — Так что, мелюзга, брысь с площадки. Вечером вас тетушка Аллэи отходит знатно. Глазами похлопали — и будет.

Девочки заныли было, но Ниав лишь вздернула пепельную бровь, небрежно постукивая шестом по раскрытой ладони. Поворчав немного, молодые эльфийки принялись подниматься, отряхиваясь от мелкого песка и тихонько жалуясь друг другу на несправедливость старших. Ниав и Фела, переглянувшись, тоже направились прочь с площадки, остановившись возле Аллэи перемолвиться парой слов. Вскоре на подвесной площадке не осталось никого, кроме Ищущей — да Ивушки.

Она стояла у веревочного плетня, тонкая и невероятно хрупкая. В Лореотте ее переодели, отмыли, вынули из длинных мягких волос увядшие ивовые прутики, и Аллэи даже изумилась, увидев ее впервые после их возвращения в подземный город: Ивушка совсем не походила на маленькое болотное чучело с огромными испуганными глазищами. Черты ее лица оказались нежными и тонкими, мягкими — но уже совсем не детскими. Темно-зеленые залесские рисунки огрубляли ее, делали жутковатой, а потому без них она больше напоминала молоденькую княжну, чем колдунью. Еще она не была похожа на тавранок — сильных, жестких и мощных даже на вид. Аллэи вспоминала Птицу Даэн с ее четко очерченными скулами, гордым профилем и железной линией крепких плеч, и никак не могла увязать в своей голове то, что в Ивушке тоже текла тавранская кровь.

Аллэивар неспешно подошла к девочке, мягко улыбаясь ей: все же она оставалась диковатой и напуганной даже теперь, когда молодые эльфийки всюду таскали ее за собой и признавали как свою.

— А ты чего не со всеми?

— Да если бы работу какую они мне в руки давали… — девушка вздохнула, чуть хмуря светлые бровки с едва заметным изломом, — Все говорят, что тяжело мне будет тюки таскать, не разрешают. Вот я и хожу за ними, как пес, в глаза заглядываю, жду, когда можно будет что помочь.