Ищейка моргал, пытаясь рукавом стереть кровь с глаз. Он увидел, как Молчун, подняв нож, вонзил его в череп шанка — острие вышло изо рта и пригвоздило врага к стволу дерева. А Тул своим громадным кулаком бил в лицо шанка, снова и снова, пока череп не превратился в кровавое месиво. Еще один плоскоголовый запрыгнул на дерево над головой Ищейки и поднял копье, но, прежде чем он успел ударить, Доу подскочил и отрубил шанка обе ноги. Тот с визгом закувыркался в воздухе.

А вот шанка запрыгнул на карла и вцепился зубами в шею несчастного. Ищейка поднял с земли копье и запустил его точно в спину шанка. Тот рухнул, что-то бормоча и пытаясь дотянуться до спины, но копье пробило его насквозь.

Другой карл с ревом катался по земле — в его руке застряли зубы шанка, и он пытался ухватить их другой рукой. Ищейка шагнул к нему, чтобы помочь, но не успел — выскочил новый враг с копьем. Ищейка вовремя заметил опасность и, увернувшись, ударил по глазам шанка ножом, потом с размаху опустил ему на затылок дубинку — череп треснул, как разбитое яйцо. Боец повернулся, чтобы встретить нового врага, огромного, который разинул слюнявую пасть и зарычал, сжимая в когтях огромный топор.

— Ну, давай! — крикнул Ищейка, поднимая дубинку и топор. Шанка не успел напасть — Тридуба оказался у него за спиной и разрубил его от плеча до грудины. Хлынула кровь, и шанка повалился в грязь. Он еще попытался приподняться, но всего лишь подставил лицо, чтобы Ищейке было удобнее вонзить нож.

Теперь шанка отступали, и карлы с криком рубили тех, кто поворачивался и пытался атаковать. Последний шанка заверещал и полез на дерево, пытаясь улизнуть. Но меч Доу опустился на его спину, разметав красное мясо и осколки белых костей. Шанка повис, скорчившись на ветках, дернулся и затих.

— Готово! — прогремел Лихорадка. Его лицо было забрызгано кровью. — Мы победили!

Карлы смеялись и кричали, потрясая оружием. По крайней мере, большинство. Двое затихли навсегда, еще несколько получили раны. Они стонали и рычали сквозь стиснутые зубы. Ищейке не показалось, что они настроены праздновать. И Тридуба тоже.

— Заткнитесь, идиоты! Сейчас они бежали, но придут новые. С плоскоголовыми так всегда — приходят новые! Уберите их трупы подальше! Соберите стрелы, какие есть! Они понадобятся нам еще сегодня!

Ищейка уже хромал к тлеющему костру. Катиль лежала там, где он оставил ее, она дышала часто и неглубоко, прижав одну руку к ребрам вокруг стрелы. Она смотрела на Ищейку большими мокрыми глазами и молчала. Он тоже молчал. Что тут скажешь? Он достал нож и вспорол окровавленную рубашку Катиль от стрелы до нижнего края и отвернул в стороны, так что стала видна стрела. Она застряла между двумя ребрами в правом боку, прямо под грудью. Плохое место для раны, если вообще есть хорошее.