Сокол молчал.

— Что, все молчит, проклятый? — обернулся Калин. — Может, ему того… перья прижечь? Небось, как ткнем головней в задницу, так живо говорливый станет…

— Ты, Калин Калинович, зазря не беспокойся, голодом да жаждой морить — оно надежней будет, — со знанием дела возразила баба-яга. — Это он сейчас такой бравый, а вот поголодает еще седмицу-другую…

Тяжелая дверь резко распахнулась, и в тронный зал ворвался Соловей Рахманович — взволнованный донельзя, с колдовским блюдом в руках.

— Змиуланыч… Калиныч… бабушка Яга… — запыхавшись, кивнул он. — Поздорову, други…

— Ты чего такой всполошенный, Рахманыч? — весело спросил Калин. — Пожар где, аль потоп? Не помер ли кто, часом?

— Нет… а только может! Гляньте-ка, сыскалась пропажа-то наша!

Он плюхнул блюдо на стол, рядом с птичьей клеткой, и размашисто махнул наискось огрубелой ладонью. В древнем фарфоре поплыли образы — множество домов, крепостная стена, огромный дуб посередь двора…

— Ой, наш котик!.. — обрадовалась было Яга Ягишна.

Но радость тут же прошла — кот Баюн, сидящий на позолоченной цепи, выглядел не слишком веселым. Он сердито вышагивал вокруг дуба, задрав хвост трубой, тянул за собой цепь и время от времени тоскливо мяукал. После очередного «мяу» из какого-то окна вылетел сапог, угодив огромному коту точно по морде.

— На цепь котика посадили… — сокрушенно пробормотала баба-яга. — Да как же это так вышло?..

— Только сейчас увидел… — скомкал в руках шапку Соловей. — Не знаю, сколько уж он там… На той седмице поглядывал за ним — все в порядке было, в лесу мышковал…

— А ведь говорили ему, мышееду блудливому, не гуляй далеко от дома, не гуляй!.. — озлобленно фыркнула баба-яга. — Догулялся, бродяжник проклятый, доколобродился!

Калин смотрел на волшебное блюдо молча, озадаченно хмурясь. Финист Ясный Сокол, также поглядывающий в ту сторону, ехидно поблескивал глазами.

А вот Тугарин думал недолго. Могучее сердце людоящера не успело сделать и десятка ударов, а он уже принял решение. Тяжеленный кулак с грохотом ударил по столешнице, чешуйчатые губы разомкнулись, обнаружив два ряда крохотных острых зубов, и хрипло процедили:

— Я лечу на выручку.

— Да что ты, что ты, золотце мое зеленое! — ужаснулась Яга Ягишна. — То ж город Владимир! Аль забыл, что Кащеюшка сказывал? До поры до времени на другие княжества не нападать!

— Мне плевать, что сказал Кащей!!! — озлобленно проревел чешуйчатый гигант, упершись ладонями в стол. — Наш соратник в плену! Честь ящера требует немедленно идти на выручку — невзирая ни на что!

— Змиуланыч, да ты поразмысли…