Разворот, взмах крылом — и другой дивий отлетает прочь с отрезанной головой. Та покатилась по каменному полу с лязгом пустого шлема. Обезглавленное тулово какой-то миг стояло, размахивая руками, но Финист снова врезал ногой в прыжке, и железный болван повалился назад, увлекая еще двух дивиев.

Упавший дивий продолжал махать руками-ногами, бестолково пытаясь встать. Из осиротевших плеч валил густой дым… а потом из них выскочила другая голова — скрюченная, морщинистая, похожая на гороховый стручок. Оплетай, заключенный внутри дивия, раззявил беззубую пастенку, истошно завопил и потянулся к откатившейся голове-шлему.

Еще несколько секунд Финист Ясный Сокол под неподвижным взглядом Кащея отбивался от его ратников. Но на большее его не хватило — где уж одному оборотню одолеть дюжину дивиев! Скрутили, повалили, оглоушили и добавили пару пинков — для верности.

— В подземелье его, — холодно бросил Кащей, даже не глядя на поверженного человека-птицу. — Пусть пока посидит.

Костлявый старик безразлично прошел к трону, уселся и молча вытянул руку. Из-за спин дивиев к нему просеменила Яга Ягишна с небольшим корытцем, полным вонючего зеленого варева. На плече у нее висело замызганное полотенце.

— Подойди, — каменным голосом приказал Кащей.

Василиса с трудом оторвала взгляд от уволакиваемого прочь Финиста и через силу заставила себя сделать несколько шагов к трону.

— Господине, прости меня, глупую! — взмолилась она, заламывая руки. — Я сейчас все объясню! Со стороны это может показаться изменой, но на деле любовь к тебе всему причиной! Она, только она заставила меня…

Василиса и в самом деле загодя придумала складную сказку — в случае чего оправдаться перед Кащеем. Теперь главное — убедить его сначала выслушать, а уж потом принимать решение…

— Ты разочаровала меня, — спокойно промолвил бессмертный царь, вынимая что-то из-за пазухи.

Сердце ухнуло и обрушилось. В высохшей ладони Кащея мирно покоился ларчик из черного оникса.

Пустой.

— Ты похитила из моих запасов Симтарин-траву, — равномерно продолжил он. — А затем подсунула мне. Весьма неглупо — столь сильное средство сумело пробиться даже к моему сердцу. Но все же не слишком умно — неужели ты полагала, что никто не догадается, что эта страсть не родилась естественным образом? Или, по-твоему, мои приспешники не удивились бы, узрев столь резкую перемену во мне? Если так, то ты ошиблась.

Василиса тяжело дышала, усиленно стараясь измыслить новое оправдание.

— Не стану скрывать — сам я ничего не заподозрил, — признал Кащей. — Но в этом нет твоей заслуги — всем известно, что ни один очарованный не способен самостоятельно догадаться, что он очарован. Разве что если колдовство совсем слабенькое. Но Симтарин-трава — самый сильный приворот на белом свете. Тем не менее, когда мне представили доказательства, я не мог не признать очевидного. Теперь главный вопрос — что же мне с тобой делать?