Тихий щелчок. Ключ повернулся. Сокол торопливо протиснулся в дверцу и ринулся со стола, ударяясь об пол всем телом.

На ноги поднялась уже не птица — человек. Оперение на глазах сменялось щегольской одежей, крылья вытягивались руками, хищный клюв стал таким же хищным носом. Яркие глаза Финиста остановились на невольно зардевшейся Василисе, и он ехидно усмехнулся.

— Времени у нас в обрез, — коротко сказал он. — Ты вот чего учти — если думаешь, что я тебя в когтях унесу, так лучше сразу забудь. Я все же сокол, а не Ногай-птица, человека мне не поднять…

— Ничего, просто проводишь, — спокойно ответила Василиса. — Вы, волховы наследники, все тайные тропы знаете, вот и выведешь меня из Кащеева Царства…

— Ладно, попробуем. За дверьми стража?..

Княгиня молча кивнула. Финист бесшумно прошелся по зале, заглянул за мрачный железный трон, подергал решетку на окнах и разочарованно цокнул языком.

— Не пролезть, узко… — вздохнул он. — На совесть отковано — тут разве только Святогор осилит…

— Дядька Финист, ты обратно птицей оборотись — а я тебя мимо стражи за пазухой пронесу, — предложила Василиса.

— Думаешь, получится?.. — хмыкнул оборотень. — Я, знаешь, не воробышком оборачиваюсь — соколом… Под платье меня коли запихнешь — будешь точь-в-точь роженица на сносях…

— Ничего, уж как-нибудь… Там дивии на страже — лбы здоровые, а ума с гулькин нос…

— А себя ты, видно, считаешь самой умной на свете? — послышался ледяной голос.

Финист и Василиса одновременно повернулись к дверям. В них стояла костлявая фигура в железной короне.

На несколько секунд все трое неподвижно замерли. Василиса будто обратилась в камень — совсем как в ту ночь, когда домой неожиданно воротился покойный муж, Игорь. Финист Ясный Сокол весь напрягся, подобрался — не человек стоит, лук натянутый.

Кащей же просто молчал. Змеиные глаза не выражали ничего, кроме беспредельного равнодушия.

— Не могу сказать, что удивлен таким развитием событий, — наконец процедил он, сухо прищелкивая пальцами.

Тронная зала мгновенно наполнилась лязгом и грохотом — огибая владыку, в двери хлынули железнобокие дивии.

Василиса отлетела к стене — ее отшвырнул Финист. Сокол-оборотень ударился всем телом об пол, принимая обличье полного фалколака — чудища диковинного, не птицы, не человека. Вместо рук — крылья с человечьими пальцами на концах, вместо ног — лапы птичьи, на морде кривой клюв, кожу перья заменили жесткие, чешуей кольчужной звенят-переливаются.

— И-и-и!.. — тонко прокричал Финист, с разлету ударяя ногой в грудь первому дивию.

Гигантский прыжок! Руки-крылья шумно распахнулись, обдав Василису потоком ветра. Перья встопорщились, раскрылись веером… ужасным, смертоносным веером! Острее сабельных лезвий их края, железо и камень режут!