— Чу, не сопи, больно, знаю, — бормотал человек. — Чу! Логово надо рыть без лени, глубокое... Сейчас полегчает. Еще немного.

Тварь снова развернулась мордой к врагу, раззявила пасть, свободно помещающую тело человека в рост — и разразилась протяжным, вибрирующим рыком. Сумасшедший воин стоял в метре от зубастых ворот в загробный мир — и ничего не делал! Отдыхал... Пасть захлопнулась с капканным клацаньем. Тварь раздумчиво подышала и повернулась боком. Встряхнулась, роняя пласты брони, ставшие то ли грязью, то ли древесным крошевом. Жуткий хвост растерял шипы и укоротился. Пластины на морде прилегли, делая сходство с кабаном более внятным.

— Кто же роет нору близ дикой грибницы? — укоризненно бормотал воин, продолжая счищать нитки с хребта и лап. — Где твоя мамаша, вот вопрос. Бросить малыша одного, в осеннем опасном лесу. Неужели откочевала, а?

Тварь снова распахнула пасть и заревела в голос, жалуясь на свою тяжкую бесприютную судьбинушку. Влад потряс головой и медленно встал. Пойди пойми здешний мир. Кто кому враг и кто великан, а кто малыш.

— Лес к тебе добр, — чуть громче сказал воин, закончив складывать нити в кучу и подпалив их чем-то, добытым из кармашка на добротном поясе. — Рогач вовсе ума лишился от боли, сперва-то он вынюхивал человека, чтобы просить помощи. А после взъярился — и рвать. Грибница такая, быстро под себя подбирает зверя.

Воин поворошил мигом полыхнувший и угасший костерок, пропустил пепел через пальцы, проверяя, не уцелели ли нитки. Хлопнул тварь по боку, пошел вдоль мощного тела, добрался до головы и запустил указательный палец почти на всю длину в щель крупной ноздри. Лишь исполнив все это, воин обернулся и глянул на Влада. Глаза у человека были мелкие, сидели глубоко и глядели без дружелюбия.

— Я анг и гость замка Файен, мое имя Плат. Кто ты таков? Кто дал тебе тропу, но пожалев крови?

— Тох, — кое как Влад выговорил имя, жгущее болью. Слова на здешнем наречии произносились неловко и невнятно. — Я Влад... из плоскости. Так он говорил. Он говорил, надо идти в Файен. Он говорил: Тэра, Черна.

— Не могут выслушать, — поморщился воин, и мгновенная тень боли исказила его лицо. — Плоскость... мало нам было бед. Зато понятно, отчего именно меня толкнуло в ребра и поволокло сюда, на ночь глядя. И сходство звучания наших с тобой имен дает намек, может быть, для меня сплетенный — я верно понимаю, а? Идем, в замке теперь наместничает Бэл. Он выслушает.

— Тох говорил: Белёк. — Осторожно возразил Влад, хотя и понимал, что идти придется в любом случае.

— Бэл, он же Белёк, таковы его взрослое и детское имена, они ведь не обязательно совпадают. Идем. Смотришься ты неважно... садись на рогача, что ли. Всяко отпускать его нельзя, отравлен грибницей, зализать его раны некому, а без того к утру прорастет свежими спорами и опять потеряет ум. Конечно, ловить его и чистить — занятная тренировка, — сообщил воин, искоса глянув на Влада и подмигнув. — Но второй раз может обойтись не так гладко. А ну, полезет в бой по-серьезному?