— Можно, — легко соглашается Ашш-Ольгар. — Схожу без тебя.

Я бы хотела на него посмотреть. Наверняка, его глаза сейчас смеются, может, даже едва заметная усмешка скользит по губам… но я боюсь. Иррациональный страх заставляет отводить взгляд, как будто стоит встретиться глазами, и в груди моей снова повернётся нож. Глупо, трусливо, я знаю. Но как есть уж. Может быть, нужно просто больше времени. А может, нужно включить голову и держаться от него как можно дальше.

Тем не менее, удивляясь самой себе, я говорю:

— Я с Вами, мой Господин. Как меня казнят?

— У тебя есть предпочтения? — охотно отзывается Ашш. Я всё-таки бросаю в его сторону быстрый, косой взгляд — он сидит на корточках возле кровати и пристально меня рассматривает. Почему-то я краснею.

— Быстро и небольно, мой Господин, — шепчу, разглядывая и теребя край одеяла. Про «от старости» с магом лучше не шутить. Впрочем, с этим вот вообще лучше не то что не шутить, не связываться, а я зачем-то связалась…

— Это в следующий раз, — смеётся Ашш-Ольгар. И тут же добавляет уже серьёзно. — Тебе и в самом деле не обязательно идти.

Он не договаривает, но я и так понимаю — сам Ашш непременно бы пошёл. Прислушиваюсь к себе, пытаясь понять, что страшнее — с Ашшем или без него, и на это у меня нет однозначного ответа. Но всё же я иду.

Мы выходим из неприметного дома, расположенного в нескольких кварталах от дворца, и устремляемся к главной площади. Я чувствую себя странно, шагая под руку с Ашш-Ольгаром, словно мы обычные горожане, муж и жена, и, должно быть, нереалистичность происходящего придаёт смелости спросить:

— А что Вы всё-таки сделали со змеёй, мой Господин?

Ашш на секунду останавливается, поворачивается ко мне и так смотрит, что я сразу вспоминаю это его дурацкое правило — целовать за каждое «Господин», и даже успеваю испугаться. Но он не целует, как ни в чём не бывало идёт дальше, и на смену страху приходит нечто, весьма похожее на разочарование. Странно устроен человек. По крайней мере, человек по имени Ика Стайер.

— Я отдал ей всю силу, которая была в пустыне, — поясняет Ашш-Ольгар, когда я уже и не жду. — Так что магической аномалии в пустыне больше нет, а змея… теперь она мне должна.

Я чувствую, что наглею, но остановиться не могу. Когда ещё мой сиятельный Господин будет настроен отвечать на вопросы…

— Муж Эльсимины… Вы его убили?

Я надеюсь, что он пояснит сам, и мне не придётся задавать вопросы «зачем» или «почему», превращая любопытство в претензии. Но Ашш роняет лишь короткое и безэмоциональное «да», и приходится:

— За что?!.