— За принадлежность к кваррне! — отрезает он, интонацией недвусмысленно давая понять, что я зашла куда-то не туда. Я благоразумно молчу, и он добавляет. — И мне ничуть не жалко этого пожирателя.

— Пожирателя?!

Я даже спотыкаюсь от неожиданности, Ашш ловит меня, не сбиваясь с шага, и мы идём дальше, через торговые ряды, где уже продают сувениры в виде маленькой тряпично-соломенной куколки в золотом платье. Значит ли это, что меня сожгут?

— Пожирателя. Эльсимина таким образом им управляла, — негромко поясняет Ашш-Ольгар. И тут же всё портит, прибавляя. — Не будь он пожирателем, я бы всё равно его убил, Ика.

Наверное, надо всё-таки бежать… вот только вряд ли он меня отпустит, пока ко мне кроется всё могущество кваррны. Об этом я думала вчера всю обратную дорогу — мне надо попробовать как-то их отпустить, всех этих несчастных, и тех, кто оступился и сознательно пришёл в кваррну, и уж тем более тех, кто и не помышлял об этом, став жертвой обмана.

На площади людно и шумно, и, кажется, некоторые пришли сюда как на самый настоящий праздник. Это никак не укладывается у меня в голове. Я напоминаю сама себе, что эти люди любили своего царя, и ненавидят теперь меня, считая его убийцей, но всё равно мне грустно и тошно от повисшего в воздухе радостного предвкушения.

На помосте и в самом деле сложен костёр, но кроме него ещё есть целый набор пыточных приспособлений. Видимо, праздник предполагается провести с размахом. Мне становится нехорошо от предстоящей программы, я отворачиваюсь, утыкаюсь Ашшу в плечо. Зачем ты привёл меня сюда, мой жестокий Господин? В назидание, для лучшего послушания?

— Ей будет больно? Они чувствуют боль?

Нет, я пока ещё далека от мысли заменить подменыша собой, но и просто отмахнуться от того, что за меня будет кто-то страдать, не выходит.

Ашш молчит, и я поднимаю голову, невольно вздрагивая, когда наши взгляды встречаются. Некоторое время мы смотрим друг на друга, затем он чуть качает головой:

— Не будет.

Толпа стремительно увеличивается, уже и рядом с нами, на самом краю, начинают скапливаться небольшие группы. Они оживлённо обсуждают ненавистного Императора Ашш-Ольгара, его подстилку Ику Стайер, а также заодно и все его похождения и пристрастия. Ничего такого, чего я не слышала раньше: по две любовницы в каждом городе, случайные связи по несколько в день, и когда только, по мнению этих всё знающих людей, Император успевает управлять и воевать? Впрочем, он сам говорил, что предприимчивый…

Когда на помост поднимается моя точная копия — мне даже жутко становится, настолько она похожа, словно моё отражение отправилось гулять самостоятельно — толпа и вовсе теряет человеческий облик. Они проклинают меня, выкрикивают свои предпочтения — какими частями тела палач должен заняться в первую очередь, и беспечно грозят Ашш-Ольгару такой же участью в самом скором времени. Я стараюсь застыть, стоять неподвижно, но ничего не могу поделать с крупной дрожью. И зачем я сюда пришла? Впрочем, кажется, у меня не было выбора, что бы там ни говорил мой Господин.