На следующее утро Крал спустился по лестнице в главный зал, к очагу. Аромат теплого хлеба и шипение свиной грудинки подняли его с пуховой перины в тихой спальне. Едва ли не половину зимы он провел в дороге, отдыхал где придется, часто в лесу под деревом, а потому теперь проспал как убитый всю ночь и большую часть утра.

С хрустом потянувшись, он вошел в комнату. Оказалось, что он проснулся последним. Остальные уже расселись вокруг широкого стола, на котором лежали ломти хлеба, жареное мясо, вареные яйца и яблоки. У дальней стены виднелась груда необходимого снаряжения: перчатки из лисьего меха, теплые плащи с капюшонами, подбитые шкурками горностаев, вяленое и копченое мясо, головки сыра.

Змейка, обвивающая предплечье Мисилл, зашевелилась и зашипела, устраиваясь поудобнее.

– Присаживайся, Крал, – подняла голову воительница. – Подкрепись. А потом нам много о чем надо поговорить и многое обсудить.

Он кивнул, втягивая носом ароматы съестного, прислушиваясь к урчанию в желудке. Как только он уселся, Родрико сунул ему в руки здоровенную кружку горячего кофе.

– Я собрал столько теплой одежды и припасов в дорогу, сколько смог, – пояснил старик. – Но не знаю, пригодится ли вам все это. Начинаются снегопады, и верхние перевалы Ледяной тропы скоро станут непроходимыми.

– Мы выступаем сегодня же, – заявила Мисилл. – И пойдем очень быстро. Благодаря твоей щедрой помощи мы сможем реже останавливаться и за день проходить гораздо больше.

На дальнем конце стола Могвид застонал было, но сдержался и промолчал. Крал вполне мог понять его испуг. Горцу тоже хотелось бы провести денек-другой в тепле и уюте. Но он прекрасно знал, что медлить нельзя. Снежные бураны, ледяные ветра, студеные туманы преградят им путь тем раньше, чем дольше они здесь задержатся.

– Но как же мы пересечем остаток Темной Чащи? – спросил Мерик, обхватывая тонкими пальцами глиняную кружку. – Если Ни’лан останется здесь, с младенцем…

– Это ее долг! – порывисто воскликнул Родрико. – Древесное семя поддерживало ребенка до сих пор, но надолго его не хватит.

Усталые, обведенные темными кругами глаза нифай смотрели в пространство. Она явно не выспалась, не то что Крал.

– Мальчик приближается к тому возрасту, когда должен будет отделиться от семени, – сказала она. – А потом ему понадобятся песня и душа дерева, чтобы окрепнуть.

– Значит, тебе придется остаться? – спросил Тайрус.

– У меня нет иного выбора. Мальчик он или нет, но найденыш – потомство моего родного дерева. Я не могу его бросить. Песня моей лютни укрепит силы этого загадочного ребенка, а я тем временем буду оберегать его и заботиться о нем. Я не понимаю, как мог появиться мужчина-нифай, почему так произошло, но я должна принять его. – Она обвела взглядом собравшихся. – Простите меня.