Лорд не желал этого допускать, он боролся со свинцовым воздухом, ощущая, что если пошевелит хотя бы пальцем, то сумеет разрушить заклинание. Всю силу воли он направил в одну руку.

«Двигайся, будь ты проклята… двигайся!»

Плоть и одежда Рубаки медленно приобретали цвет необработанного гранита, окаменение растекалось от захваченной руки. Время текло так быстро, что от гибели северянина отделяли считаные мгновения.

Не имея иного выбора, Тайрус продолжал бороться.

Но вот Рубаку швырнули на землю, как гранитное изваяние ужаса и ярости. Каменный Знахарь оглядел пополнение своего собрания. Губы его шевелились, выталкивая слова презрения и ненависти. Он говорил очень медленно, поскольку Тайрус без труда разобрал его речь:

— Пираты… морская пена… Вы подбирали объедки, оставленные Темным Властелином. Я проклинаю вас за ваши злодейства и оставляю здесь вечно созерцать мир, бегущий мимо.

Тайрус боролся, напрягаясь до предела.

— Мы не твои враги! — взывал он мысленно. — Мы боремся с той же самой нечистью!

Но его не слышали. Каменный истукан повернулся спиной и зашагал прочь. Тайрусу казалось, что знахарь идет с обычной скоростью, но, судя по стремительно летящим в ночном небе тучам, чародей едва тащился, как ползущий сквозь туман обломок скалы.

«Погоди!» — отчаянно, но беззвучно заорал принц.

Он хотел, чтобы его каменные ноги двигались. Или рука, или хотя бы палец… Ну, хоть что-нибудь! В глазах потемнело от натуги.

«Добрая Матушка, помоги мне, пожалуйста!»

Слабый отдаленный смех ответил ему. Но это не был голос Высшей Матери. Рокочущий звук поднимался из глубины, от каменного основания земли под ногами. Вскоре послышались слова, тоже слабые и далекие.

«Вспомни о своих корнях, дурень».

В голосе звучала мягкая дружеская насмешка.

«Кто здесь?..»

Теперь уже смех казался печальным.

«Мы — камень, ты и я. Один — скала, а второй — гранит. Ты помнишь присягнувшего тебе?»

Сердце глухо забилось в груди Тайруса. Он узнал голос.