— Ответ на этот вопрос мне неизвестен, — Сисакофа покачала головой, разворошив окружающее ее серебристое гнездо. — Все судьбы сливаются в темном потоке, который вот-вот прольется. И никто не может предвидеть, что кроется за ним.

— Но…

— Слушай свое сердце, — наклонилась к ней темная фигура. — Доверяй друзьям, которых любишь. Тогда ты сумеешь отыскать свой собственный путь из мрака, который никто, кроме тебя, не будет видеть.

— Но как?

Ведьма протянула эбеново-черную руку и притронулась пальцем к груди Элены, замораживая и обжигая одновременно.

— Ответ уже здесь. Ты должна просто найти его… Или мир погибнет.

Эр’рил лежал, скованный болью. От малейшего движения страдание нестерпимым огнем обжигало зажатые валунами ноги. Он видел, как Элена отшатнулась от ведьмы с отчаянием на лице, и попытался выбраться из-под обломков.

А тем временем девушка упала на колени, на каменный пол, будто бы придавленная тяжестью слов призрака.

— Элена! — позвал стандиец, но она, казалось, не слышала никого.

Он потянулся к ней, но обе ведьмы стояли слишком далеко от него.

«Что же сказала ей Сисакофа?»

Пока ведьмы стояли друг против друга, их губы шевелились, но ни единый звук не достиг ничьих ушей. Какая-то магия глушила разговор.

А потом барьер пал. Древняя ведьма обратилась к Элене во всеуслышание:

— То, что я сказала тебе, ты должна хранить в глубине своего сердца. Никто не мог подслушать нашу беседу.

— Как же я могу скрыть такое? — страх исказил лицо Элены.

Сисакофа тоже опустилась на колени, ладонью смахивая хлынувшие по щекам девушки слезы.

— Тебе придется. И в душе ты со мной согласна: раскрыв тайну, ты ослабишь решимость своих друзей, а им сейчас нужно быть очень сильными. Мои слова предназначались одной лишь тебе. Это выбор, который ты должна сделать самостоятельно.

— Но как я… — Элена обернулась, ее глаза задержались на Эр’риле. — Как? — рыдая, прошептала девушка.

Древняя ведьма проследила за ее взглядом. Ее темные, не подвластные времени глаза, казалось, о чем-то спрашивали стандийца… Но о чем?