— Тень Осоки… Его клинок создан, чтобы разрушать магию, уничтожать самые сильные заклинания. Возьми его и разруби мою связь с сердцем мира, — девушка смотрела на меч, будто на ядовитую змею. — Просто сделай это, и я вручу вам свой прощальный дар.

Элена вопросительно поглядела на ведьму, но та молчала и указывала на меч.

Девушка подобрала Тень Осоки и встала с пола. Она обошла призрачную фигуру и увидела, что поток серебристых волос тянется от нее прямиком к сердцу мироздания. Занесла меч.

Слуха Эр’рила достиг шепот Сисакофы.

— Наконец-то… — пробормотала та, опуская веки.

Элена перерезала серебристое плетение. Яркая вспышка на миг ослепила всех, кто был в пещере.

Потом зрение вернулось к ним.

Девушка сделала несколько шагов, все еще сжимая рукоять меча двумя руками. Призрак Сисакофы исчез. Врата все еще оставались открытыми, и в их глубине Камень Духа сиял все так же, но теперь удаляясь, уменьшаясь и уменьшаясь, пока не исчез во мраке, вспыхнув напоследок. И тогда гранит закрыл проход.

Горестно закричал Тол’чак.

Только тогда Эр’рил понял, что арки из сердце-камня больше нет! Врата Духов тоже исчезли!

Элена смотрела на пустую, изрытую оспинами ударов стену.

— Как Корень Духа из Западных Пределов, — прошептала она. — Земля отступает. Лишь тень ведьмы удерживала эти Врата открытыми. Теперь Сисакофа ушла, а земля стягивает все силы для решающего сражения.

— Но ведь Врата — сердце наших кланов, — сказал Тол’чак.

— Нет, — возразила Элена. — Пока земля не уничтожена, у твоего народа всегда будет сердце. Оно одно для всех земель, всех племен. Никто не может владеть им единолично, будто своей собственностью.

Она повернулась и, увидев Эр’рила, недоуменно насупилась. Стандиец не мог понять, в чем дело, пока Мерик не тронул его за плечо.

— Думаю, ты можешь спокойно вставать, — заметил принц-элв’ин.

Эр’рил огляделся по сторонам. Груда каменных обломков исчезла. Никакой боли, никаких переломов. Даже прорехи на одежде исчезли. Он был целым и невредимым. Раны остальных тоже чудесным образом затянулись.

— Все мы исцелены! — ошеломленно воскликнул он.

— Прощальный дар Сисакофы, — произнесла Элена, почувствовав вспышку облегчения.

Она опустила меч и подбежала к стандийцу. Обняла его.