Именно по этому пес выглядел особо раздражающе, когда, едва просохла его шкура, начал весело бегать по земле за всем подряд: листьями, ветром, своим хвостом, скуля от счастья размять лапы. Потом пропал («наверное, сдох, где-нибудь», – злобно подумал Альфонсо) и притащил косулю, настолько свежую, что та была еще живой, и мигом, по итогам единодушного голосования искренне стал лучшим псом на свете.

Лилия встрепенулась. Она встала, качаясь, как молодая осина на ветру, и понеслась заботиться обо всех подряд, при этом создавалось ощущение, что выдернуть из лап смерти своих «папицентов», как она их называла, было важнее ее собственной жизни. Лилия заставила всех по очереди выпить полную кружку крови косули, потом надергала ягод калины, и все это ели, морщась на горькую, красную дрянь. Мало помалу, все оживились – жизнь течет, а если не течет, то это не жизнь. Тупое рыло делал себе лук, выдернув жилы из несчастной косули, стрелы из камешков и веток, Альфонсо снимал шкуру, а Лилия жарила мясо на прутиках. Гнилое Пузо сооружал себе копье: корявая палка с острым камнем на конце, затачивать который было тяжко, муторно и утомительно.

– Удочку сделай, порыбачь, сходи, – злобно проговорил Альфонсо.

– Обязательно, как найдем город, которого не существует. Обратно, я полагаю, мы на этой же рыбине и поплывем, – огрызнулся Гнилое Пузо.

Чтобы сделать так, чтобы человеку было хорошо, нужно сделать ему так, чтобы стало хуже, а потом все вернуть обратно, как было. Пусть болит все тело, пусть нестерпимый кашель раздирает горло, пусть хмурится небо, обещая облить холодным дождиком, но под ногами – твердая земля, которая не засасывает по колено, не делает каждый шаг победой над усталостью, не провалится, неожиданно, вниз.

– Долго нам еще топать, ведьма, – брякнул Тупое Рыло. Он был не в таком хорошем настроении, как остальные, срывался на грубость, особенно доставалось Лилии.

–Топай. Чего, перетопать боишься?

– Каждый шаг в этой клоаке Сарамона разрушают мне душу…

– А по мне, так Лес – это прекрасно! Вот смотрите, какой он красивый! – сказала Лилия и обвела вокруг хлысты голых веток с редкими, и оттого более жалкими, коричневыми листиками на них, – а воздух какой…

И тут же, как это постоянно с ней происходило, развернулась в настроении на 360 градусов.

– Все, дальше прямо нельзя. Там Мертвый лес начинается.

– Мертвый лес?– это синхронно спросили три ее спутника. – А о том, что придется идти через Мертвый лес, не нужно было говорить перед началом путешествия? – добавил Тупое Рыло.

– А почему он Мертвый? – добавил Гнилое Пузо.