Но до замка еще надо было доехать; может быть, Альфонсо и оставил бы без внимания какое то собрание на дороге, но настроение его, благодушно хорошее, приказало кучеру остановиться – его светлости приспичило познакомиться с местным населением. Он вышел из кареты и моментально стал объектом беззастенчивого разглядывания толстого мужика в красном камзоле, черных, кожаных сапогах, черных штанах. Шестеро солдат с мечами неподалеку от него, скрутили мужика, по виду, крестьянина, точнее, продолжали скручивать, остановившись в тот момент, когда остановилась королевская карета. Неподалеку, запряженная тройкой лошадей, на обочине дороги стояла богатая повозка с мягкими сидениями.

– Что у вас здесь? – по герцогски лаконично и строго спросил Альфонсо, и увидев вопрос в глазах человека, несомненно, сановитого, поспешно (слишком поспешно для герцога) добавил:

– Я герцог Альфонсо дэ Эстеда, прислан указом короля владеть…э-э-э владениями… этими. Вот грамота.

Но грамота не понадобилась: королевская карета и мощная королевская охрана говорили сами за себя и мужик в камзоле нижайше поклонился:

– Премного рады видеть Вас, Ваше сиятельство (боже, как приятно звучит: спина сама собой выпрямилась от важности). Вот, крестьянина поймали – без разрешения охотился в лесу вашего сиятельства.

– Почему без разрешения охотился? – обратился он к крестьянину. Альфонсо только потом понял, почему на него тогда все смотрели изумленно и ошеломленно: герцог никогда не снизойдет до разговора с простым крестьянином. Это все равно, что разговаривать с грязью. Фраза « повесить» – вот максимум того внимания, на которое мог рассчитывать несчастный, и то, это было честью для него. А тут…

Крестьянин смотрел на Альфонсо как на приближающуюся ходячую виселицу и молчал; он сначала и не подумал, что герцог соизволил обратиться к нему.

– Потому что жаден до халявы, Ваше…– начал было вельможа, но Альфонсо его оборвал:

– Да обожди, не тебя спрашиваю. Скажи, холоп, чего в моем лесу охотился без разрешения?

Мужик молчал, пока его не ткнули копьем в спину.

– Деньгов нету, Ваше сиятельство, на разрешение.

– Раз нет «деньгов», так нечего охотиться, дома сиди…

– Доколе сидеть, Ваше сиятельство, – угрюмо сказал крестьянин, – дети мал мала меньше, жрати нечего… С голоду пухнут, воем воют… Жена с проказой не расстается от голоду…

– Ах ты ж рожа ненасытная, – начал было вельможа, даже рукой замахнулся, но Альфонсо его остановил:

– А ну ка, стоять!

Он моментально все понял. Все повторялось как и в столице: нищий, голодный народ, заворовавшиеся, жадные чиновники, бедность, злость на власть и отчаяние. Может, плевать на всех этих людей, на их беды, на их голод, но проблема была в том, что во время следующей войны, эти люди просто перейдут на сторону врага, надеясь на лучшую жизнь, а то и прикончат угнетателей сами.