Никого здесь не было, кроме старичка с горбом на спине.

– Я ищу документы великих старейшин. В том числе и налоговые отчеты, – сообщил я старичку.

Тот не отрывал глаз от больших карт, над которыми стоял.

– Ох уж эта молодежь, пылу и гонору столько, что аж яйца распирает. Значит, этот великий Король, кто велик только лишь в эхе своего голоса, а стало быть, и не великий вовсе, покоряет землю и объявляет, мол, теперь это моя земля, перечерчивает карты, а вы, молодые люди с папирусами и чернилами для перечерчивания старых карт на новые, забываете целые земли, будто боги загробного мира разверзли дыру в земле и целую территорию засосали. Гляди, болван. Гляди! – Архивариус сдувал пыль с карты прямо мне в лицо.

– По правде, я и не понимаю, на что гляжу.

Старичок насупился. Я не мог разобрать, седы ли его волосы от старости или от пыли.

– Гляди в центр. Разве не видишь? Ты что, слепой?

– Нет, раз тебя вижу.

– Не надо грубить в этом великом зале и срамить тех, из кого ты на свет вышел.

Я постарался не улыбнуться. На столе стояли пять толстых свечей, одна высокая поднималась выше головы старичка, а еще одна до того прогорела, что от оставшегося огарка, оставь его без присмотра, все вокруг загорелось бы. За спиной старца башнями и башнями возносились бумаги, папирусы, свитки и книги в кожаных обложках, громоздившиеся друг на друга до самого потолка. Так и подмывало спросить, а ну как ему понадобится книга из середины. Между башнями валялись связки свитков и выпавшие отдельные листы. Над самой головой старичка тучами оседала пыль и пробирались кошки, разжиревшие на крысах.

– Боги бдят: теперь он глух и слеп к тому ж, – сказал архивариус. – Миту! Этот мастер картографии, кем, уверен, он сам себя называет, позабыл о Миту, городе в центре мира.

Я вновь взглянул на карту и сказал:

– Эта карта на языке, какого я прочесть не могу.

– Некоторые из этих пергаментов древнее, чем дети богов. «Слово есть божественное желание», – гласят они. Слово невидимо для всех, кроме божеств. Так что, когда женщина или мужчина пишут слова, они дерзают смотреть на божественное. О, какая сила!

– Я ищу налоговые отчеты и записи по ведению домашнего хозяйства великих старейшин. Где они…

Он взирал на меня взглядом отца, принимающего досаду своего сына.

– Кого из великих старцев отыскиваешь?

– Фумангуру.

– О как! Великий – так его нынче величают?

– Кто говорит, что он не велик, старик?