Скоро за мной придут. Афуом и Дуку сказали мне: мол, не тревожься, молодой братец, мы уже предприняли меры. Мы явимся за твоей женой и мальчиками, и народ подумает, что они пропали, как зыбкое воспоминание».

Шесть сыновей.

Между этой книжкой и той, что под ней, лежал листок бумаги. Я сразу определил, что когда-то он издавал сильный запах, вроде записки, посланной любовнице. Его собственный почерк, только не такой корявый и торопливый, как в его дневнике. Написано:

«Человек будет претерпевать страдания, добираясь до дна истины, зато не будет он терпеть скуку».

Басу Фумангуру – человек с севера Песочного моря. Сужу об этом только по пристрастию северян к загадкам, играм и двусмысленным разговорам порой на границе нечестивого города, где, коли угадаешь неверно, могут и убить на месте. Для кого писалось это?

Для себя самого или для того, кто прочтет? Только Фумангуру знал: рано или поздно кто-то прочтет. Он понимал, что силы нагрянут за ним, и все это заранее сюда перенес. Никто не забирал ничего из Архивной палаты, даже Король. Кто-то да пришел бы, отыскивая, может, петиции, каких никто не смог найти и какие, вполне может быть, даже не существовали. Все это болтовня про петиции против Короля, будто бы никто никогда не писал о несогласии с Королем. И все же под этими ведомостями никаких петиций не было, одни лишь страницы и страницы налоговых подсчетов, на сколько больше стало у него коров в сравнении с прошлым годом. Подсчеты урожая зерна в Малакале. И земли его отца, и приданое, какое он помог выплатить дочери своего двоюродного брата.

До тех пор, пока я не наткнулся на одну страницу среди старых папирусов, расчерченную линиями и рамками с именами. Свет свечи сделался ярче, а значит, снаружи стемнело. Ни звука от архивариуса, я даже подумывал, не ушел ли он.

Свеча горела медленно. На самом верху листа и очень крупно было выведено: Кваш Моки. Отец прадеда Короля. У Моки было четыре сына и две дочери. Старшим сыном был Кваш Лионго, прославленный Король, а под его именем значились четыре сына и пять дочерей. Ниже имени Лионго стояло имя его третьего сына, Кваша Адуваре, что стал Королем, а под ним – Кваш Нету. Под Квашем Нету значатся два сына и одна дочь. Старший сын, Кваш Дара, – наш нынешний Король. По-моему, я и знать никогда не знал имя сестры Короля, пока не увидел его написанным на этом листке. Лиссисоло. Она посвятила жизнь служению какой-то богине, какой, я не знаю, но служительница богини теряет свое прежнее имя и обретает новое. Моя хозяйка постоялого двора как-то раз поведала о сплетнях, будто эта королевская дочь вовсе не монахиня, а умалишенная. Потому как ее скудный умишко не смог управиться с чем-то большим и ужасным. Что за ужасное это было, хозяйка не знала. Только было оно – ужасное. Ее отправили жить в крепости в горах, куда ни войти и откуда выйти нельзя, так что и прислуживавшие ей женщины тоже оказались навеки взаперти. Я отложил родовое древо в сторону, все еще терзаемый загадкой Фумангуру.