Соголон скатилась с Буффало и упала. Пыталась закричать, но вышел один кашель.
– Это ты устроил, – выговорила она, тыкая в меня пальцем. – Ты всегда был не годен, всегда не готов – ничто в сравнении с ними. Вам никому дела нет. Никому из вас не понять, что весь мир утратит. В первый раз за два года вы заставили их бежать.
– Как, старушка? – заговорил Мосси. – Будучи проданными в рабство? Это ты подстроила. Мы могли бы все Долинго взять и спасти мальца. Вместо этого потеряли время, тебя спасая. Свободный проход через мою больную задницу! Ты всю судьбу наших поисков вверила Королеве, кого больше заботила случка со мной, чем роль слушательницы в разговорах с тобой. Это все ты устроила.
Проход суживался, еще хватало место пройти человеку, но ни О́го, ни быку.
– Понадобятся дни, чтобы в Конгор попасть, – проворчала Соголон.
– Тогда тебе лучше палку срезать и – шагай, – посоветовал Мосси.
– Мы дальше не пойдем.
– Барышник даст денег вдвое. Я обещаю.
– Барышник или сестра Короля? Или, может, речная
– Речь только о мальце. Ты до того болван, что не понимаешь? Это было только ради мальца.
– У меня такое чувство, ведьма, что только ради тебя. Ты знай себе болтаешь, что мы бесполезны, когда польза – это именно то, к чему ты нас приспосабливала. И девчушка эта, бедняжка Венин, ее ты лишила ее же собственного тела, потому как Джекву, или как его там, принес бы бо́льшую пользу. Вся эта неудача целиком на тебе, – заявил Мосси.
Джекву спрыгнул с лошади и подошел к проходу. Не думаю, чтоб он когда видывал такое.
– Что я вижу через эту дыру?
– Путь на Миту, – сказала Соголон.
– Я поеду им.
– Все может оказаться совсем тебе не по нраву, – предупредил я.
– Джекву никогда не видел десяти и еще девяти дверей, зато Венин видела.
– Ты это про что?
– Следопыт, про то, что хоть душа и новая, но тело может сгореть, – пояснил Мосси.