Спиндл тщетно пытался высвободить руки.

– Нет, нет! Я не…

– Дайте бомбу другому часовщику, Долли, и, жизнью клянусь, они вам скажут, что это не работа Мори, даже если в ней использованы некоторые его детали.

– Они меня заставили! – воскликнул Спиндл, в отчаянии поочередно глядя на них. – Этим людям нельзя сказать «нет». Я… я слишком много хвастал тем, что полиция поручает мне экспертизу, они об этом услышали и прислали ко мне своего человека. Я думал, он меня убьет. Он бы так и поступил, если б я не сделал…

– Вам хватило спокойствия, чтобы сделать бомбу.

– Уильямсон, они бы…

Уильямсон прикрыл глаза, у него был очень усталый вид. На лице с тех пор, как Таниэль видел его в последний раз, появились новые морщины.

– Вам придется пройти со мной.

Мистер Спиндл в ужасе уставился на него.

– Это государственная измена. Это ваше пальто? Одевайтесь.

Они подождали, пока Спиндл наденет пальто. Уильямсон вывел его на улицу и засвистел в свисток. Запыхавшись, прибежал констебль, потом, почти сразу за ним – другой. С полицейским патрулированием в Белгравии все было в порядке. Таниэль подавил в себе острое желание толкнуть Спиндла под приближающийся кэб. Уильямсон молча стоял рядом с ним под все еще падающим снегом. Хотя дорога была забита кэбами и каретами, снег поглощал звуки, отчетливо слышно было только журчанье воды в водосточной канаве поблизости.

– Как вы объясните то, что Мори заранее знал о бомбе в Скотланд-Ярде и поэтому оставил для вас часы? – наконец спросил Уильямсон.

– По той же причине, по которой я вышел сегодня к вам навстречу. Вы хотели узнать, что он мне сказал. Он ясновидящий, Долли, самый настоящий. Моя жена это доказала. С помощью мела на грифельной доске.

Уильямсон запнулся.

– О чем это вы?

– Я понимаю, это выглядит смешно, но вам надо встретиться с ним.

Уильямсон натянуто улыбнулся.

– Я не хожу к ясновидящим.

– Измените своей привычке на этот раз. Пожалуйста. Дома тепло, а вы больны. Он тоже. Вы сможете пожаловаться друг другу.

Сохраняя на лице выражение одновременно скептическое и опасливое, Уильямсон нехотя согласился.