– Что там с былыми временами?

– Воров и выродков шлюхиных привязывали к столпам под горою. Да так и оставляли. А тел потом не находили. Говорили, что благодаря этому тамошнее зло оттуда не вылезет и в город не придет.

– И что ж такого. – Вийон устремил проницательный взгляд на румяную морду трактирщика. – Что же такого есть на той горе? Синагога дьявола? Проклятый замок? Магические врата?

– Да откуда у нас таким вещам взяться? – всплеснул руками трактирщик. – Я там не бывал, но люди рассказывали про гроты. Старые пещеры или подземелья, куда, когда землями этими владел константинопольский император, бросали дьявольское семя да сатанинских отродий.

– Тихо, – прошипел Марчин из Мышинца. – Слушайте!

На улице, позади них, со стороны городских заплотов, раздался какой-то шум. Они напрягли слух. Кто-то кричал, но слов было не разобрать.

– Наверное, вернулись, – сказал поляк. – Пойдемте глянем, что случилось. Сейчас узнаем, что было на той горе. Одно скажу – я не Яном из Дыдни зовусь, ежели пробст не заплатит мне нынче сколько обещано монет.

2. Процессия мертвых

2. Процессия мертвых

– Возвращаются! Все возвращаются! К городу идут! – кричал человек в порванном кафтане двум невысоким, коренастым людям в капеллинах[153] и кожанках – наверняка городским стражникам, обязанным блюсти имущество и достаток обывателей Саарсбурга во время их паломничества. Лучшим ответом на вопрос, почему он не видел их раньше на надвратной башне и за городским частоколом, Вийону послужил запах пива, которым веяло из их раззявленных пастей. Воспользовавшись фактом, что в городе не было ни бургомистра, ни лавного суда, стражники наверняка знакомились с холодными напитками где-то в темных глубоких подвалах – испытывая столь же глубокое уважение к своей службе и своим обязанностям.

Вийон внимательней взглянул на оборванную фигуру. Судя по вони шкур, что пробивалась сквозь пивные испарения, был это сапожный подмастерье или дубильщик.

– Они идут! – кричал подмастерье. – С хоругвями! Вся процессия! Я с башни видел.

Один из стражников положил руку ему на плечо.

– И зачем так громко, Юрген? – рявкнул. – Ты пьяный или как? Что происходит? Если возвращаются, зачем эти крики?

– Какие крики, Ганс? Просто добрую весть несу, что Блессенберг отныне свободен от дьявольских слуг и колдуний!

– Пойдем-ка, Готард, выйдем им навстречу, благословения попросим, – сказал Ганс приятелю – тому, что покачивался, опираясь на алебарду. Похоже, стражники были пьяны куда больше, чем показалось поначалу Вийону. Наверняка заправились с самого утра, причем – чем-то куда более крепким, чем солодовое пиво из городской пивоварни.