ФэнтезиПотомок седьмой богинистр 240
Светлый фон
– Твоей крышей? Да пока ты не осел в этом поместье, мы мотались с одного постоялого двора на другой, и я, уж заметь, делал не меньше, чем ты. – Набрался сил, произнес, подавил первобытные чувства. Вперед вышли задетая гордость и здравый смысл. – Презираешь Кьяру, а ведь и сам, постарев, придумал для других какие-то требования. И никто, кроме тебя самого, не может им соответствовать! Недостойны. – Я выставил грудь вперед, заставляя кончик трости войти в плоть. Мастер чуть отпрянул, позволив мне приподняться, а затем и вовсе встать; попятился, но запуганным не показался. – Недостаточно умны, подкованы, не на все готовы. Ты ведь свои драгоценные руки давно перестал пачкать. Как удобно, когда для этого есть какой-то беспризорник вроде меня, правда? Одинокий, забитый, мечтающий бежать на край света и всем утереть нос. Думал, такие не прыгают выше головы? Вечно целуют пятки хозяина?

– Думал, они будут благодарны за то, что им дают.

– Думал, они будут благодарны за то, что им дают.

– Боги, да сколько же можно? – Я обхватил ладонью трость, откинул ее, не встретив сопротивления. Маркус в ответ лишь спрятал руки в карманах сюртука – демонстрировал, как безразличны ему мои пламенные речи. – Я отплатил тебе сполна! Будешь требовать по золотому за каждый кусок хлеба, съеденный мной за эти годы?

– Боги, да сколько же можно? – Я обхватил ладонью трость, откинул ее, не встретив сопротивления. Маркус в ответ лишь спрятал руки в карманах сюртука – демонстрировал, как безразличны ему мои пламенные речи. – Я отплатил тебе сполна! Будешь требовать по золотому за каждый кусок хлеба, съеденный мной за эти годы?

– Не все, что я делал для тебя, было так уж очевидно.

– Не все, что я делал для тебя, было так уж очевидно.

– Тебя об этом никто не просил!

– Тебя об этом никто не просил!

– Возвращайся в Ателлу, достопочтенный Верховный, – холодно отчеканил Маркус. – Живи, как тебе угодно, но помни, что я могу вернуться и потребовать то, что по праву принадлежит мне.

– Возвращайся в Ателлу, достопочтенный Верховный, – холодно отчеканил Маркус. – Живи, как тебе угодно, но помни, что я могу вернуться и потребовать то, что по праву принадлежит мне.

Я весь пылал, но его сдержанность не позволяла выпустить пар. То, как он вел себя с теми, кого собирался убить, с теми, кто требовался лишь ради определенной цели, с теми, кто должен был сыграть роль в его представлении, – я все это видел. В том числе в день, когда сообщил ему новость, навсегда изменившую мою жизнь.

Я весь пылал, но его сдержанность не позволяла выпустить пар. То, как он вел себя с теми, кого собирался убить, с теми, кто требовался лишь ради определенной цели, с теми, кто должен был сыграть роль в его представлении, – я все это видел. В том числе в день, когда сообщил ему новость, навсегда изменившую мою жизнь.