– Которое всегда рядом.

Элеонора кивнула одному из гвардейцев с татуировкой розового цветка, как у продавца вишни, который спас беглецов в гостинице «Виверна». Мужчина подошел к пространству чуть в стороне от окна в нескольких футах от пленников и взмахнул рукой, точно отодвигал занавес. Послышался диссонансный звук. Нет, не звук. Это было ощущение неправильности. За ним следом накатила резкая волна дурноты. С запозданием Джоанна поняла, что гвардеец принадлежал к семье Элисов и только что снял барьер.

Вошедшие с Элеонорой в библиотеку застонали от ужаса. Аарон попятился, затем согнулся пополам в приступе рвоты. Ник увлек Джоанну назад.

Она не сводила взгляда с разрыва в хронологической линии – совсем как в кафе. Он находился от них в каких-то нескольких шагах все это время: прямо за камином. От краев в стороны расползались трещины, напоминая прореху на полотне. Внутри проема мелькали тени…

Один из гвардейцев что-то прошептал и сделал быстрый жест. Джоанна не сумела его расшифровать, но догадалась о сути: попытка защититься от зла.

– Бедная старая хронологическая линия, – сказала Элеонора, цокнув языком. – Куда более подвержена разрушениям, чем можно подумать.

– Почему разрыв находится здесь? – прошептала Джоанна.

Она изучила каждый дюйм этого помещения, когда работала в музее волонтером и помогала убираться. Раньше тут точно не было дыры в линии времени, даже скрытой за барьером Элисов.

– Присмотрись повнимательнее, – велела Элеонора.

– К чему? – спросила Джоанна, но тут же заметила внутри разлома движение теней, которые постепенно обретали форму.

– Что это? – подал голос Ник.

Сцена, возникавшая прямо перед их глазами, казалась странно знакомой. В теневой версии библиотеки сгущались вечерние сумерки. Там двигались чьи-то фигуры. Джоанна сощурилась, пытаясь разглядеть их получше.

– Сейчас все увидишь, – прокомментировала Элеонора.

И действительно, вскоре образы проступили ярче и четче. Джоанна невольно ахнула, поняв, что смотрит на себя саму – и Ника. Своего Ника. Того, которого потеряла, развоплотив собственными руками. У нее вырвался горестный возглас. Вид возлюбленного ранил несравненно сильнее, чем мечты о нем. Боже, как же она скучала по нему! Тосковала, как по утраченной части самой себя.

Он выглядел не плоским, как образ на экране, а трехмерным и живым, будто находился рядом в действительности. Будто можно было шагнуть к нему и прикоснуться.

– Они тебя не видят, – пояснила Элеонора. – Уж на это-то хронологическая линия пока способна.

Нынешний Ник приблизился к разрыву, по-прежнему крепко сжимая ладонь Джоанны, и спросил: