Печать.

Печать наследника!

Она ожила, словно ее разбудил внезапный всплеск энергии. Даже если ее владелец когда-то давно пытался выжечь ее с кожи.

Проклятье. Проклятье! Что я натворила? Богиня, что я натворила?

Зрители-хиажи уже поняли, что к чему. Они теснили друг друга на трибунах, пытаясь спастись; взмывали в небо или беспорядочно валили ко всем открытым выходам.

Из-за стен амфитеатра раздался оглушающий треск. Он потряс землю, а вслед за ним раздался низкий скрежещущий звук – словно дробился камень. Словно рушились городские стены. Словно рассыпалась империя.

Через входы в амфитеатр вливалась толпа солдат. В красно-белых цветах Дома Крови. Септимус взирал на это и улыбался.

«Мертвый возлюбленный не разобьет тебе сердце», – поддразнивая, прошептал мне в ухо голос Ниаксии.

Больше я ничего не слышала, потому что Винсент расправил крылья и вытащил меч.

Он стоял неподвижно, пока Райн приближался к нему. Нет, Винсент никогда не отступал перед опасностью. Он всегда лицом к лицу встречал того, кто бросал ему вызов.

Нет!..

Я не помню, как вытащила мечи. Я просто сорвалась и побежала. И успела пробежать полдороги вверх по лестнице, ведущей к балкону Винсента, когда меня кто-то схватил. Не знаю кто. Я даже не посмотрела.

Мне нужно было добраться до него.

Мне нужно было добраться до него быстрее, быстрее, быстрее…

Райн презрительно поднял губу.

– А ты ведь даже не знаешь, кто я?

Винсент не удостоил такой вопрос ответом. Вместо этого он атаковал.

У меня в глотке родился крик.

Винсент был одним из лучших воинов во всех королевствах Ниаксии. Но Райн сбил его с пол-удара, как бы и не заметив. На кончиках пальцев у Райна искрилась и набухала энергия – вспышки света и тьмы, яркие, как сами звезды, превосходящие даже силу его Астериса на ристалище.

Я вырывалась из чьих-то рук – билась так неистово, что к первым рукам скоро присоединились еще одни…