Возвращаться к Джесмин и Вейлу. К остаткам армии, рассчитывающей на нас. И возвращаться как можно быстрее.
Райн надавил мне пальцем на плечо.
– Не знай я твоего характера, посоветовал бы отдохнуть подольше.
– А ты на моем месте сидел бы и ждал, пока затянутся раны? Это ведь и мое сражение.
– Конечно, – ответил Райн.
Может, мне показалось, но в его голосе ощущалась гордость.
– И потом, – продолжила я. – Неизвестно, сколько времени у нас есть, пока Симон и Септимус не придут нас добивать. Нам надо успеть что-то сделать.
При упоминании имени Симона перед глазами появилась яркая картина: его уродливая фигура, нависшая над Райном, а затем надо мной. И этот серебряный амулет с зубами, вдавленный ему в грудь.
А выражение его глаз… Мне ли не знать, какими чудовищами бывают вампиры? Я сама видела самые отвратительные сцены кровожадности, когда вампиры превращались в зверей. Но то, в кого превратился Симон, разительно отличалось от обычной вампирской жестокости. Он превратился в нечто такое, чего вообще не должно существовать.
Правильнее сказать: его превратил Септимус.
Пережитое оставило у меня жуткое ощущение. То, что довелось увидеть нам с Райном, та магия, в сравнении с которой наша магия наследников выглядела детской забавой, была лишь малой частью возможностей существа по имени Симон.
Райн молчал. Я знала, что его тоже обуревают мысли.
– Дай-ка я надену тебе этот браслет, – предложил он.
Цепочка по-прежнему лежала у меня на раскрытой ладони. Райн осторожно надел ее на запястье моей правой руки, где на мизинце я носила старое материнское кольцо. Когда браслет оказался на руке, я перевернула ладонь, взглянув на то и другое.
– Совпадают в точности, – сказал Райн. – Теперь у тебя весь набор.
Браслет и кольцо красиво смотрелись вместе. Но помимо красоты, приятно было получить еще одну ниточку из прошлого, которое Винсент так безжалостно отнял у меня.
– Спасибо…
Я не договорила. Тело вздрогнуло, как от удара изнутри. Вскрикнув, я села на постели, прижимая руку к груди.
Рука… Грудь…
– Что? – насторожился Райн.