Достав меч, я надрезала ладонь, сделав рану пошире. По коже потекла ярко-красная струйка. Я приложила руку к камню.

Кровь заполнила выемки символов. Магические печати стали красными на фоне черного камня. Я смотрела, с какой жадностью они поглощают мою кровь. Совсем как голодные вампиры.

На меня вдруг хлынула невидимая магическая волна и куда-то понесла. Я успела только вскрикнуть.

Глава шестьдесят восьмая

Глава шестьдесят восьмая

Райн

Взгляд Симона был устремлен на развалины.

Казалось, он знал. Но как? Возможно, когда в твою плоть вплавлены частицы трупа убитого бога, ты необъяснимым образом становишься сведущим в другой, не менее ужасной магии. Возможно, то, во что Симон себя превратил, беззвучно взывало к родственной субстанции.

Я не мог этого объяснить да и не хотел пытаться. Но когда подлетел ближе и увидел легкий поворот его головы, алчный проблеск интереса в глазах, все остальное отпало.

Ситуация повторялась. Тогда, на свадьбе, увидев Симона разговаривающим с Орайей, я позабыл обо всем. Вот и сейчас моей единственной целью стало преградить ему доступ в туннель.

Я нырнул вниз и на полной скорости врезался в него. Мы столкнулись, словно две звезды в ночном небе.

Мой меч был наготове, магия тоже. Я намеревался пустить в ход весь имеющийся у меня арсенал. Симон повернулся ко мне, подняв меч для отражения удара. И сейчас же его магия хлынула навстречу моей. Наши силы были почти равны.

Казалось, выплеск магической силы поглотил нас. Свет и тьма, красное и черное, звезды и ночь перестали существовать.

У меня заложило уши. Каждый звук стал глухим и далеким, словно шел из-под воды. Глаза оставались открытыми и едва выдерживали этот напор. Когда магическая волна схлынула, четкость очертаний восстановилась не сразу.

Мы оба кувыркались в воздухе, потому что магия, высвобожденная каждым из нас, сбивала движение по прямой. Наша магическая волна задела нескольких воинов, находившихся поблизости, и они со сломанными крыльями рухнули вниз, не в силах что-либо сделать.

Но мне было некогда считать пострадавших с нашей и вражеской сторон. Симон целиком занимал все мои мысли.

Мы теснили друг друга силой оружия и магии, и когда в хаосе этого натиска я увидел его улыбку, мне показалось, что передо мной Некулай. Некулай, которого я видел во время состязаний Полулуния, в темноте, перед началом сражения. Тот Некулай потом снился мне в кошмарах на протяжении десятков лет.

Такое не должно повториться.

Я действовал, повинуясь инстинкту, парируя каждый удар Симона или уклоняясь от его меча. Каждая нанесенная ему рана отзывалась во мне ликованием. За долгие годы я освоил разные стратегии боя и научился любой поединок превращать в представление. Но только не сегодня.