Наша армия, которой я так обрадовалась, теперь казалась мне ничтожно маленькой. После недавнего сокрушительного поражения удалось собрать лишь остатки сил, верных нам с Райном. Мы так надеялись, что этого окажется достаточно. Богиня свидетельница, нам было просто необходимо, чтобы этих сил хватило.

Оставалось только верить, что их хватит.

Я повернулась к Райну. Он стиснул зубы и свел к переносице брови, отчего глаза стали еще краснее.

Раньше чем он открыл рот, я уже знала, какие слова услышу.

– Ты иди, – сказал он. – Я вместе с нашими буду держать оборону.

Теперь я понимала чувства Райна, когда заявила ему, что в туннель пойду одна. Каждая частичка моей души противилась его словам. Мне хотелось его удержать, хотелось умолять, чтобы не ввязывался в поединок с тем, кто чуть не убил его. На какое-то мгновение я целиком оказалась во власти этого порыва. Но не поддалась ему.

Райн не мог отправиться со мной в туннель и, как бы ему ни хотелось, не мог отговорить меня.

Мы обошлись без ненужных слов и невыполнимых просьб.

Судьба не оставляла нам выбора. Я должна была отправиться в туннель одна. Райн должен был повести верных ему солдат навстречу смерти. Только он мог (хотелось думать, что сможет) отвлекать Симона, пока я не найду другое, более действенное оружие.

Никто из нас не выбирал свою роль. Но эти роли были частью нас, они впечатались в наши души столь же отчетливо, как печати наследников – в кожу.

Трудно описать звук тысяч крыльев. Низкий, зловещий гул, похожий на раскаты грома. Последний раз я слышала этот звук в раннем детстве, когда, стоя у окна, увидела, как крылья в небе заслонили луну.

Тогда я потеряла все.

Враги быстро приближались. Гул заставил меня говорить громче.

– Устройте им ад кромешный, – сказала я. – Хорошо? Ни в коем случае не дай ему победить.

– И не собирался, – ответил Райн, и уголок его рта дрогнул.

Я отвернулась. Мне нестерпимо давило грудь. Невысказанные слова ощущались тяжелым грузом внутри.

Но Райн схватил меня за руку, развернул к себе и крепко обнял.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Я… мне нужно, чтобы ты это знала. Я люблю тебя, Орайя.

Он порывисто и грубовато поцеловал меня и исчез, не дав мне вымолвить ни слова.

Я осталась стоять перед входом в туннель. Меня пошатывало от трех услышанных слов.