Воспользуйся я кровью убитого бога, меня бы стали бояться. Страх передо мной превзошел бы страх перед Симоном. Я смогла бы уничтожить его, Септимуса, кроверожденных. Я бы уничтожила всех врагов и сделала бы так, чтобы впредь никто не посмел угрожать мне и моим подданным.
Обо мне слагали бы легенды.
Но это была бы сила разрушения.
Даже обладая ею, я бы не смогла спасти Райна.
Я разжала ладонь. Кожа потрескалась и кровоточила, обожженная магической силой флакона. Но почерневшие пальцы лишь подчеркивали удивительную красоту содержимого флакона. Эта была настоящая вселенная красок и оттенков, сияющих на темном фоне.
Красота крови Аларуса завораживала.
Я моргнула. По щеке покатилась слеза.
Довольно с меня потерь. Я больше никого не хочу терять. Просто не смогу.
Да, кровь можно превратить в орудие разрушения. А есть у нее еще какое-то применение?
Когда-то я с трепетом отнеслась к грязному винному бокалу мертвого отца. Я надевала его одежду, подбирая ее с пола и мебели. Если бы кто-нибудь преподнес мне клочок его волос, я бы разрыдалась от благодарности.
Кровь Аларуса была чем-то большим, чем оружие. Она принадлежала тому, кого когда-то любили. И кровь могла стать предметом сделки, драгоценным сокровищем для той, кому я собиралась предложить эту сделку.
Пока Симон кряхтел и пытался встать на четвереньки, я подняла глаза к небу. Казалось, сражение в воздухе повлияло и на погоду. В вышине клубились грозовые облака, похожие на рыб в пруду. Между ними вспыхивали молнии.
Таким я видела небо всего один раз, когда мы обратили на себя внимание богов.
Я подняла флакон над головой, предлагая его небесам.
– Матерь неутолимой тьмы! – крикнула я. – Взываю к тебе, Утроба ночи, тени, крови! Я предлагаю тебе кровь твоего супруга Аларуса. Услышь меня, моя богиня. Внемли мне, Ниаксия.
Глава семьдесят четвертая
Глава семьдесят четвертая
Потянулись долгие мучительные секунды. Небеса молчали.