– Это была я?

Пенелопа кивает, и на мгновение кажется, что Электра сейчас сломается. Она сгибается, корчится, хватается за живот, точно ее ударили, она цепляется за плечи Пенелопы, за ее грудь, падает к ней в объятия и наконец, икая, хрипя, судорожно втягивая воздух, разражается рыданиями, как ребенок на руках у матери.

Глава 36

Глава 36

Однажды, когда Электре было шестнадцать, мальчик-слуга прикоснулся к ней. Их губы, языки, их тела переплелись в уголке за кузницей. Он ласкал ее, гладил живот, скользил между бедер. Она дрожала от удовольствия, а затем – в тот момент, когда ее тело уже грозило взорваться ослепительной вспышкой, – оттолкнула его. Выскользнула из его объятий, собрала одежду и сбежала. Его сильно озадачило подобное развитие событий, тем более что через два дня его продали ремесленнику из далекого селения.

Электра, в свою очередь избавившись от несостоявшегося любовника, кинулась к алтарю всемогущего Зевса, рыдая и моля о прощении. Не за встречу с парнем как таковую – она как истинная дочь Агамемнона прекрасно знала, что супружеские клятвы соблюдаются в лучшем случае весьма вольно, – а за то, что испытала наслаждение и, потакая желаниям плоти, едва не вознеслась на вершину экстаза. Женщинам делать этого не положено, она знала. Ее мать кричала от восторга, растворяясь в ласках Эгисфа; ее тетка Елена предала целый свет, соблазнившись страстными посулами Париса и его гибким, крепким телом. Женское наслаждение – вещь греховная, жестокая, неестественная. Сами боги доказали это, ибо любой бог может взять любую женщину, и наказана за это будет она, таков естественный порядок вещей. Потому-то Электра и молилась, чтобы, когда она выйдет замуж, а это непременно случится, ее муж повалил бы ее лицом вниз на супружеское ложе – как ее отец, говорят, поступал с матерью под крики его воинов, стоявших вокруг, – и делал свое дело, пока у нее не пошла бы кровь, а она терпела бы боль. Кем были бы женщины дома Агамемнона, если бы не их умение терпеть?

Орест был достаточно молод, когда впервые познал женщину. Его наставники из Афин сочли необходимым в рамках общего образования ознакомить его с особенностями женской плоти, слегка разочарованные тем, что он до сих пор не взялся за это приятное дело самостоятельно. И вот как-то вечером его отвели в храм, построенный в мою честь, и договорились, что ему уделит внимание одна из самых потрясающих моих последовательниц, чье искусство обещало ему множество чувственных удовольствий и тайных восторгов.

Пилад тоже был рядом в тот вечер. Его сексуальным образованием, в отличие от Ореста, заниматься было необязательно, поскольку появление у него наследника имело намного меньшее политическое значение, но, раз уж парни были одного возраста, весьма уместным показалось приобщить и Пилада к радостям плоти. Кроме того, их наставники уверяли, что длительный застой телесных жидкостей вреден мужчинам, особенно будущим царям и воителям.