Никто не говорил; весь мир задержал дыхание.

Вдруг река без предупреждения начала свое обратное действие, лодка подскочила, и капитан быстро вернулся в рубку, кричать за штурвалом. Двигатель взревел, и все похватались за что-нибудь твердое, когда начался массивный отлив. Снег вернулся к норме, а они продолжили последний этап пути. Когда они приблизились к Вестминстерскому мосту, угрюмо пробудился Биг Бен и отбил семь часов.

— Мы на месте, вояж окончен, — окликнул капитан, когда катер замедлился и скользнул к гребенке пирса. Темнота уже была всюду. Только снег давал моргающий свет вокруг тихого покачивающегося дока.

С большим облегчением Гектор обнаружил, что выход на сушу несущественный и простой. Первым сошел Николас. Они поблагодарили болтающегося капитана, которого не могли толком разглядеть, и махали с мягко перекатывающегося под ногами берега Ламбета. Когда катер исчез в снегу и отливе, они услышали:

— Доброй ночи, гои.

— Он не будет ждать? — спросил настороженно Гектор. — Я думал, здесь его стоянка.

— Нет, — медленно ответил Николас. — У Патриарха нет стоянок. Он вернется, когда будет готов.

Гектор бился над этим странным ответом, поднимаясь от края Темзы. Следующий его вопрос стерли слова Николаса:

— Прости, я не сказал, что сегодня мы должны остаться до рассвета. Это ночь подобия, и позже мы отдохнем во множественном.

Гектор пытался понять, сосредоточившись, как слушатель на ветру, чей собеседник только шепчет.

— Ты не видел там, на воде, не чувствовал, как задерживают дыхание частицы времени?

— Ты о неподвижности волн?

— Темза стала барометром. У жидкостей есть такое свойство. Ты знал, что океаны — это память мира? Но я отклоняюсь и теряю баллы. Сейчас ты видел, как река демонстрирует, что случится сегодня по всему городу. Теперь в игру вступает подобие, вытряхивает нормальность из текущего времени и ненадолго позволяет предыдущему уютно устроиться там же, где и раньше.

Гектор запутался. Они уходили от реки, Николас — с поднятым воротником, а старик — туго замотанный в толстый шарф. Нерешительный ветер взбивал снег во всех направлениях, только не вниз, а под ногами скрипела мерзлая жижа.

Николас продолжал.

— Вот почему мы пришли сегодня. Навестить старый дом, вспомнить во время подобия.

— Что за старый дом?

— Дом моего старика, — сказал Николас.

Они быстро продвигались вперед, пока Гектор вспоминал.

— А, Вильгельм Блок!